Сибирские огни, 1964, №3

■блюдаемых явлений, поступков, чувств, стремятся к обобщениям. Наряду с этим мне представляется неубедительным вся линия старого про­ фессора Клязьмина, выросшая, как мне кажется, из штампов популярного в не­ кие времена «вредительского» романа. Эту линию только запутывают кое-ка­ кие современные поправки. Например, где-то в середине книги мы узнаем , что Клязьмин подвергался несправедливым гонениям, как генетик. Прекращение ис­ следований этого направления в биоло­ гии, как известно, дорого обошлось стране. Зачем бы Клязьмину злоумыш­ лять против советской науки? Но устами своего положительного героя Горбунова автор обвиняет старого профессора в се­ ми смертных грехах: и в «соблазнении малых сил», вроде молодого ученого Стрыгина, и в попытке перенести на че­ ловеческое общество биологические з а ­ коны, открытые Дарвиным, и в ориента­ ции науки только на дальний прицел. Именно этот последний грех Клязьмина и разоблачается автором. Однако в жизни ныне нет уже спора между теоретическим и народнохозяйст­ венным аспектами развития науки, оба направления так же необходимы, как сочетание стратегического и тактическо­ го планов на войне. Спор же по этим во­ просам раздувают мелкие людишки с чисто местнических позиций. Досадно, что О. Щ ербановский подбрасывает сно­ ва охапку хвороста в чадящий костер, который, как кажется, сам готов погас­ нуть. Что же до чрезмерного влияния профессора на молодого ученого, то это противоречит образу Стрыгина: он не та­ ков, чтобы стать пешкой в чужой игре. После одной беседы с Клязьминым Стрыгин говорит жене: «— Ты понимаешь, я с ним во мно­ гом не согласен. Но когда он говорит, есть над чем пораскинуть мозгами. Это не готовые формулы и догмы... все вре­ мя соображаешь, как ему возразить». Такую же разумную позицию займет, я думаю, и читатель романа О. Щ ерба­ ковского. В. В а ж и н с к и й И С ТО РИО ГРАФ И Я СИБИРИ С ибирь давно уже стала привлекать внимание исследователей своими сказочными богатствами. О ней говорили и писали как о «золотом дне», как о стране баснословной и на удивление бо­ гатой и щедрой. Вслед за первыми зем­ лепроходцами на огромных восточных просторах появились ученые. Мирное заселение края сопровождалось его изу­ чением, в котором приняли участие сподвижник бесславного Мазепы Г. Но­ вицкий, Екатерина И, русские академи­ ки, иностранцы и многие другие. Об изучении Сибири как раз и повествует интересная монография В. Мирзоева «Присоединение Сибири». В. Мирзоев задумал выполнить акту­ альную сегодня задачу — создать об­ щий очерк историографии Сибири, в ко­ тором сибиреведение сейчас крайне нуж­ дается'. Отрадно отметить, что за реше­ ние коренных вопросов истории Сибири берутся местные ученые. Этот факт го­ ворит о значительном росте научных кадров на местах, успеху деятельности которых способствует не только целе­ устремленность и постоянство тематики, но и доступность как центральных, так и сибирских архивов и книгохранилищ. Книга В. Мирзоева состоит из пяти глав. В первой главе автор рисует кар­ тину превращения сибиреведения из зна­ ния в науку. Был накоплен обширный фактический материал историко-этно­ графического и естественно-научного ха­ рактера. Главной формой собирания све­ дений служили академические экспеди­ ции. Многие русские ученые, участво­ вавшие в экспедициях (В. Ф. Зуев, И. И. Лепехин, Г. А. Сарычев и др.), вы­ ступали за развитие сельского хозяйст­ ва и промышленности в Сибири, спра­ ведливо считая, что такое развитие пре­ вратит суровый край в землю «изоби­ лия, богатства и счастья». Следует отметить археологическое от­ крытие автора — обнаружение подлин­ ника знаменитой сибирской летописи то­ больского ямщика И. Л. Черепанова, до этого неизвестного ученым. В. Мирзоев провел тщательный и глубокий анализ источника. Он выдвинул предположение, что черепановская летопись — плод кол­ лективного, а не единоличного творче­ ства. В. Мирзоев обоснованно определяет четыре главных направления в сибир­ ской историографии изучаемого време­ ни — дворянское, официальное, просве­ тительское (с началом демократических идей) и демократическое. Дворянское направление возглавляли В. Н. Татищев, М. М. Щербатов и И. Н. Болтин. Тати­ щева автор считает основоположником научной истории Сибири. Сторонник петровских преобразований, Татищев ра­ товал за экономическое развитие края, призывая пустить «ныне тщетно лежа­ щие богатства во употребление». Щербатов и Болтин выступили в эпо­ ху расцвета просвещенного абсолютиз- 1 В. Г. М и р з о е в . Историография Сибири. XVIII век. Кемеровское кн. изд., 1963.