Сибирские огни, 1964, №3

Впрочем, есть в сборнике В. Баянова и кое-какие слабости. Вот, например, явно неудачные строки: Неуемный работяга-ветер обдирал заречные кусты... Как-то не вяжется это неуемное и до­ вольно бессмысленное обдирание кустов с образом «работяги»! Или — еще. Вот перед нами очень неплохая миниатюра, тоже, вроде бы, на уже «захватанную» тему, но подку­ пающая своей лаконичностью: Я видел журавлей косяк! Я видел на цветах росу! ...Опять охотничий рюкзак Пустым с охоты я несу. Тут бы и остановиться — так нет же, следуют еще две ровно ничего не при­ бавляющие строфы! Так хочется написать: «...но это — частности!» Нет, не частности. В поэзии частностей не бывает. Пустая строка, неточный образ — свидетельство еще недостаточной, неотшлифованной поэти­ ческой культуры. И в этом направле­ нии В. Баянову еще надо немало пора­ ботать. Но в целом — очень радует эта ма­ ленькая книжка! И тем более радует, что автор ее — не профессиональный поэт. Виктор Баянов — рабочий чело­ век, железнодорожный машинист, хоро­ ший мастер своего дела. Очень хотелось бы, чтобы первый сборник несомненно одаренного поэта — рабочего из Кузбасса не затерялся в массе неравноценных по качеству кни­ жек, выпускаемых ежегодно областны­ ми издательствами. В. К а с т ю к ПРЕСТУПЛЕНИЕ ТРЕБУЕТ НАКАЗАНИЯ Г |о ч т и все книги А. Калинина про- * * низаны глубоким чувством веры в человека, желанием помочь людям, сердца которых навсегда связаны с Родиной. Его роман «Суровое поле», как из­ вестно, посвящен войне. Это содержа­ тельное философское раздумье писате­ л я — проклятие фашизму, темным си­ лам войны. Новая повесть А. Калинина «Эхо войны»* ещ е раз напоминает нам о страшной войне, породившей горы горя, страданий и ужасных преступле­ ний. У писателя в доме молодая женщина. Она не могла больше молча страдать. Пришла, быть может, просто позвонить — ради телефона, но: «вот тогда-то она внезапно и распахнула на мгновение резким движением свою кофточку. Сверкнула молодая грудь со свежим... кровоподтеком». Ее побил муж. Так А. Калинин начинает свою повесть о ра­ не, почти незаживаемой ране, нанесен­ ной войной двацать лет назад. И Ольга, ни в чем не повинная женщина, рассказа­ ла о том, что считалось, быть может, се­ мейной тайной. «Горе ее было непод­ дельно велико». Какое ж е может быть горе у женщи­ ны в двадцать с лишним лет? Совсем недавно на хуторе ею только любова­ лись, а когда она шла вместе с мужем, люди «веселели, глядя на такую пароч­ ку». Виной ее горя — мать. Бывает это редко, но, как показывает жизнь, слу­ чается. Ольга Табунщикова после войны вы­ шла замуж за демобилизованного Дмит­ рия Кравцова. Десять лет продолжалась их счастливая жизнь. Десять лет Дмит­ рий не знал страшной правды — как Варвара Табунщикова (мать Ольги) в годы войны выдала немцам молодого разведчика. Как же могло случиться это страш­ ное преступление? Дочь кулака Варвара Табунщикова, похоронив мужа, тоже кулака, и остав­ шись вдовой, вернулась в хутор Верб­ ный. На скопленные деньги выкупила в сельсовете дом, принадлежащий Табун- щиковым. «Не станут же ее, Варвару Табунщикову, мать двух детей, вторич­ но раскулачивать» , — решает она. В колхоз она тоже не пошла. Детей расти­ ла и воспитывала одна и... воспитала. Отличаясь сильным, неженским харак­ тером, красивая и властная, она не си­ дела без дела. Приучила «к делу» и сыновей: варить самогон, давить вино и сбывать по выгодной цене. Так и жила Варвара — для себя и своих сыновей. Ольгу она не любила. И вот война... Проводила и Варвара своих сыновей. Но почтальон Ульяна не заносила Та- бунщиковой писем-треугольников. Шли с фронта в Вербный и казенные кон­ верты, все больше и больше наполняв­ шие хутор «леденящим сердце сирот­ ским криком. Лишь одной Варваре не­ ведомы были ни эта скорбь, которая вы­ падает из казенного конверта с осенним сухим шорохом, ни эта радость, которая приходит в дом вместе с письмом-тре­ угольником от солдата... Тем острее 'Ж . « О г о н е к » , 1963, № 36.