Сибирские огни, 1964, №3

— Дмитрий, так он что — не признает этого соболя? — спросил ин­ спектор. Растерянно спросил — здорово напугался, видно. — А ты хотел! У него правды, как у змеи ног, не увидишь. При­ прятал где-то, теперь ищи... — Послушайте, Крачнаков! — лицо у Витьши вовсе как у девки стало, так покраснел. — Я же вас с плашками дважды ловил! Верил на слово, отпускал. А вы снова за старое... Но теперь у нас много до­ казательств вашего браконьерства. И спекулянта того... О-ой!.. — Прости, Виктор, на ногу наступил я, кажется? — Токмашев встал чего-то, Витына, наоборот, сел и совсем замолчал. — Токазательства! — очень обрадованно закричал кам. — А, Самоя, токазательства, верно?.. Совсем хорошо жить стал Крачнаков: сопливые мальчишки, кроме слов, что имели? Соболя? Так, может, ихний соболь-то! — Токазательства нужен ве-шественный! — старательно по-русски сказал. —А так болтать, старого человека бесчестить — закон не велит. Закон велит почет делать старому человеку!.. — П-пух! — очень большой дым пустил Самоя из трубки, совсем как паровоз. — Урмалай как чисто слово «закон» говорит, совсем по- русски получается, а, Митьша? Однако, старика напрасно обижаете. Не попадет ли вам за это, парни? — Мне уже попало, — как маленький, пожаловался Витьша. — Только за то, что не обижал его, жалел. А он-то жалеет ли зверя?.. — «Жалеет ли зверя?» — как эхо, Самоя повторил Витьшины сло­ ва. — Человека жалеть научились, зверя жалеть учимся. Хорошего-то зверя. Может, это и есть русский закон?.. Парни, похоже, ничего не поняли, а Урмалаю беспокойно стало. — Соболя-то, говорят, заграница покупает, золото дает. Правда ли, Митьша? — спросил Самоя милиционера. — Как не правда! — с охотой подтвердил тот. — Богатые бабы-бур­ жуйки на шее носят его. Мужики-капиталисты большие деньги платят за него, чистым золотом. Валюта называется то золото... Очень понятно разъяснял Токмашев. Самоя и сам давно знал про это: да правду лишний раз услышать худо ли? — Наши-то не носят, что ли, бабы? — Наши? — смутился немножко. Митьша. — Носят, поди, только мало еще. Погоди, скоро все носить будут. Загранице продавать не бу­ дем. Лишнее разве только... Соболя много становится, жизнь лучше ста­ новится. Зачем добро чужим продавать — себе сгодится... — Жизнь совсем лучше становится, — задумчиво подтвердил Са­ моя, — правду говоришь, Митьша. Наверно, скоро наши бабы сами ста­ нут надевать соболей на шею, чужим продавать не будем. Правду ли говорит Митьша-милисанер, а, Урмалай-кам? Или неправду? Не выбьют ли соболя, как при царе опять? Плашками не выловят ли?.. ...Молчал кам, только глаза трусливо и зло бегали, как у хорька, прижатого в угол. А Самоя опять говорил. Неторопливо, будто вслух ду­ мал, будто хитрого зверя след распутывал: у — Красивые бабы на шею надевают, а? Пожалуй, Митьша, нелад­ но моему худому стариковскому заду сидеть на таких соболях, а? Закряхтел Самоя и... сполз с кровати. * * * Протокол писал Митьша Токмашев. Не зря семь лет учился по-рус- ски: шибко хорошо написал, быстро, много написал. Потом читал по- русски и по-шорски: Самоя-то все ладно понимал и по-русски, да кам