Сибирские огни, 1964, №3

«Всю ночь, склонившись над столом, без огня, сидели члены комитета. Сиде­ ли молча. Уже все было переговорено. Не сказано только последнее слово. И каждый думал о нем, какое оно будет? Когда на востоке чуть-чуть порозове­ ло небо, в окно постучали два раза. Михаил кинулся в сени и сейчас же ввел за собой старика-железнодорож- ника. — Ну что? — Как? Пришедший со вздохом положил бу­ мажку на стол: — Вот... Михаил торопливо зажег лампу и, приблизившись к огню, прочел: «Доро­ гие товарищи! Военно-полевым судом приговорен к смертной казни, которая будет приведена в исполнение через два часа. Умираю за социальную справедли­ вость. Шлю привет. Франц». Записка упала на стол. Окаменев и стиснув зубы, стояли по углам стола, как у гроба безвременно погибшего товарища. Молчаливой кля т ­ вой они встретили приближающийся день, готовые на борьбу и на смерть». Совершенно очевидно: не бестрепет­ ный историк привел в своей «объектив­ ной» работе документ о мужественной гибели рыцаря революции, а взволнован­ ный художник-патриот, отлично понима­ ющий цену и силу рвущегося наружу , но сдерживаемого чувства. Все ждали по­ следнего слова, и вот оно явилось и про­ звучало новой клятвой. И трудно, невоз­ можно забыть этот стол, как гроб, на ко­ торый упала последняя — такая ясная, точная и весомая — записка Франца... А вспомните, с какой любовью, с ка­ кой эмоциональной насыщенностью на­ писан очерк об отряде Петра Сухова, со­ вершившем легендарный поход по Сала- ирской тайге, по Кулундинской степи, по долинам и хребтам Горного Алтая! Три тысячи километров прошел отряд Сухова, чтобы соединиться с бойцами красного Туркестана. Он был неуловим и непобедим. Несколько хорошо осна­ щенных воинских подразделений он ус­ пел разбить. И если погиб, то не в от­ крытом бою, а от руки предателя. Тра­ гична участь всех участников этого похо­ да. Неимоверные трудности преодолевал небольшой отряд кольчугинских шахте­ ров, отбиваясь от своих преследователей. Никто из участников героического похо­ да не остался в живых. И тем не менее удивительно светел этот очерк. От нача­ ла и до конца он пронизан верой в тор­ жество революционных идей, исповедуе­ мых такими людьми, как Петр Сухов. Много лет собирал Кондратий Урма­ нов сведения об отряде Сухова. В 1936 году в составе специальной экспедиции он прошел по его следам, слушая о нем рассказы, предания, песни. И это помог­ ло писателю создать правдивый подлин­ но художественный исторический очерк о самоотверженных защитниках совет­ ской Родины, руководимых большеви­ ком Петром Суховым. Этот очерк как раз интересен тем, что писатель расска­ зывает в нем о рабочих-шахтерах, под­ нявшихся на борьбу с Колчаком. Они были самыми решительными защитни­ ками советского Кузбасса. На протяже­ нии всего огромного пути они создавали в деревнях и селах подпольные револю­ ционные организации, ставшие вскоре опорными пунктами вспыхнувшего пар­ тизанского движения. Как бы ни был ма­ лочислен рабочий класс в Сибири, и здесь он выполнял роль организатора и руководителя революционного движения, был примером бесстрашия и стойкости в защите общенародных интересов. Примечательной особенностью очер­ ков Кондратия Урманова является их многогранность в охвате революционной борьбы трудящихся Сибири. Его очерки не только биографии крупных деятелей большевистского подполья или руководи­ телей партизанского движения, в них налицо стремление к более широкому изображению сложившейся в стране об­ становки, к показу жизни и быта сибир­ ских крестьян и рабочих в эти дни. В очерках Кондратия Урманова даны вер­ ные образы наших врагов — белогвар­ дейцев с оружием в руках, кулаков, по­ пов, чиновников с их зверствами, с их отчаянием и злобой, с их бессильным желанием в крови утопить, революцию. Вот раздраженный Колчак, орущий: «Я требую немедленно послать надеж­ ные части и уничтожить, понимаете, уничтожить всю армию... как его?.. — он не хотел назвать фамилию унтер-офи­ цера, с которым не могут справиться его генералы». Тут же действует некий Вол­ ков, офицеришка, собственноручно унич­ тожающий обессилевших пленных крас­ ноармейцев. А вот и рядовой собствен­ ник, за гимнастерку и сапоги спокойно убивающий измученного голодом чело­ века, да еще со словами заботы о душев­ ном состоянии своего братца: «Отворо­ тись, братка, я его успокою...» С появлением своеобразных докумен­ тально верных исторических очерков Кондратия Урманова наше представле­ ние о гражданской войне в Сибири обо­ гатилось и уточнилось. Он достойно вы­ полнил свою клятву перед лицом павших своих современников. Но творческий облик Урманова—писа­ теля и человека — этим не исчерпывает­ ся. Он известен как охотник и следопыт с огромной любовью к родной природе и к человеку-творцу, трудолюбивому хо­ зяину земли. Край, в котором он живет, Кондратий Урманов знает по-особенно­ му. Это — поля и озера, рыба и птица, звери, которые здесь обитают... Это — закаты и восходы солнца, наши ветры и туманы, наши морозы... С охотничьим ружьем и рыболовной снастью он про­ шел его весь и много раз, он тщательно изучил его и поэтически рассказал, как ходил по его лесам и полям, как плавал по его рекам, речушкам и озерам, как