Сибирские огни, 1964, №3

которого усугублена «прорехами» в об­ щении, — все это вместе взятое лишило мысль драматурга силы и доказательно- -сти. Очень сходная судьба и у другой пье- •сы, посвященной тем же этическим про­ блемам , у драмы В. Пановой «Как по­ живаешь, парень?» В «Русском лесе» Л. Леонова есть такие 'многозначительные слова: «Люди требуют от судьбы счастья, успеха, ■богатства, а самые богатые из людей не те, кто получал много, а те, кто как раз щедрей всех других раздавал себя лю­ дям». Итак, тот, кто дает, богаче, счастли­ вее того, кто. получает. Ильина у Арбу­ зова отдает людям свой труд, свое вни­ мание. участие, ласку, и, хотя она бес­ приютна и одинока, ей говорят на про­ щ анье: «Ну, Сашенька, будь счастливая». Сама же она размышляет: «Мне часто кажется, что где-то, совсем рядом, су­ щ ествует непрожитая часть моей жизни. Меня ждут там — а я все никак не при­ еду». У Жени Заботкина, парня из пьесы В. Пановой, много общего с Ильиной. И он — вечный странник. «Мир большой, дорог много... Какие города еще увижу?. Какие моря?» И он так же щедро отдает .людям все, что имеет: комнату — одной женщине, доброе имя — другой, жизнь — третьей. Но Ильина, отдавая, преоб­ ражает людей, ее благодарят, о ней пом­ нят, а Женя Заботкин отдает свое за­ ветное — по его собственным словам — «агрессорам» , которые все пожирают без благодарности, не отдавая ничего взамен и не становясь от этого лучше. ■Сама В. Панова, словно сознавая, что пьеса недостаточно убеждает в верности принципов Жени Заботкина, включает в пьесу специальных персонажей — своих оппонентов, которые спорят о поступках Заботкина, оценивая их с разных точек зрения: и обывательского расчета, и ро­ мантической восторженности, и сообра­ жений разума. В этих спорах точно так же, как и в логике сюжета, особенно от­ четливо выраженной в преданной люб­ ви Ольги, побеждает утверждение Забот­ кина. И все же пьеса противоречива, все же мысли В. Пановой не хватает единства и ясности. Это отлично сказывается в главном для каждой пьесы — в дейст­ венной ее линии. В. Панова отлично мыслит как драматург. Она даже пору­ чает одному из своих героев многозначи­ тельные слова: «Человек состоит из сво­ их поступков». И мать Жени заботливо наказывает сыну: «Чтоб плохих поступ­ ков никаких не делал, а только одни хо­ рошие делал поступки». В. Панова так и строит образ Жени — из кирпичиков- поступков, но только неожиданно обна­ руживается, что не всегда так просто определить — хорошие они или плохие. Драматург отчетливо прочерчивает конфликт между Женей Заботкиным и его антиподами, которые охарактеризо­ ваны меткими словами шофера Мишкч: «Все кругом хватают у жизни кому чго достанется». А Женя не хватает, наобо­ рот, как уже было сказано, сам отдает. Но есть в его облике и совсем иное. Доб­ рый, дая{е к случайной знакомой, он не­ внимателен, груб и даже жесток по отно­ шению к Ольге, к матери. Тонкий психо­ лог В. Панова верна жизненной правде: грубость к близким и любящим людям часто бывает свойственна тем, кто добр и заботлив к посторонним. Но человек состоит из всех его поступков, и поэтому мы решительно отказываемся увидеть во всем поведении Жени Заботкина благо­ родство и чистоту, лишенные эгоизма. Да и нужно ли все-таки отдавать, не считаясь с тем, кому отдаешь? Сам За­ боткин спрашивает: «Почему на мою до­ лю сплошные агрессоры?» А может быть и потому, что они не получают у него отпора. В. Панова доводит принцип «счастлив отдающий» до абсурда, она предельно заостряет ситуацию, вызывает на раз­ думья и споры. В этом сила пьесы, но и в этом же и ее слабость. Автор избегает решительного ответа, он словно спраши­ вает: «Хватающий всегда отвратителен, но всегда ли прав, всегда ли счастлив и благороден отдающий?» И Александра Ильина, и Женя За­ боткин — герои действующие. Но вот герои ли они? Много ли в их бродяжни­ честве, в их жертвенной готовности от­ дать себя людям, в их бесприютности и манере улыбаться сквозь слезы, — мно­ го ли во всем этом правды о характере активного строителя жизни? Если бы в нашей драматургии не бы­ ло героев иного типа, то приходилось бы говорить не об отставании, а о катастро­ фическом несоответствии правды жизни и ее художественного осмысления. К счастью, у нас есть и вершины, по кото­ рым можно равняться. Говоря о современной драматургиче­ ской действенности, прежде всего хочет­ ся напомнить трагедийное представле­ ние Н. Погодина «Третья, патетическая». Как великолепна сцена в Кремлевском кабинете! Пришли к Ленину поникший, растерявшийся от нэповского разгула инженер Ипполит Сестрорецкий и взвол­ нованный его сомнениями Дятлов. Ленин не смотрит на Ипполита, не разговари­ вает с ним. Что это — отвращение к че­ ловеку, который решил в трудный мо­ мент дезертировать из партии? Нет, это просто нежелание прямолинейно, откры­ то воздействовать на него. Ленин страстно, энергично наступает на Дятлова, передавая ему свою несги­ баемую веру, свою влюбленность в пар­ тию. Он весело хвалит умного капитали­ ста Гвоздилина, который от нэпа сбе­ жал, догадался, что отступление кончи-