Сибирские огни, 1964, №3

словно ход извилистого лабиринта. Березы и лиственницы тут удивительно тон­ ки и долгостволы. Как длинные-длинные удилища. Изредка в густой плотной зе­ лени разглядиш ь осинки, тоже долгостволые,— сиротливо и неуютно чувствуют они себя здесь, словно по ошибке затесались в чужую компанию. А потом начался перевал Тайга, который шоферы метко окрестили «Весе­ лым»! Скучать, действительно, не приходится! Безраздельное царство листвен­ ницы, которая заполонила горные склоны. Вот они, наконец, трехсотметровые и довольно крутые обрывы! Остановились. Штурман предусмотрительно держал Капитана за руку — чего доброго, тот и впрямь захочет прыгнуть вниз, на бес­ численные пики лиственниц! Стояли долго. Капитан все бормотал: «Обожди, обожди, надо мне привыкнуть...» Наказаны мы были за эту задержку неожиданно. Перевал Тайга — верши­ на Уюкского хребта, высшая точка на всем пути от Абакана до Кызыла, Только мы добрались до этой высшей точки, как вдруг откуда-то приполз туман, мокрый, холодный. Вокруг потемнело. Машины шли с зажженными фарами. Они выпол­ зали из тумана, как чудовища с горящими глазами, и разглядеть их можно было лишь метрах в пятнадцати-двадцати. Сами понимаете, скорость пришлось снизить до ничтожной отметки на спидометре — пяти километров. А когда сообразили, что туман — это не что иное, как облака, оседлавшие Уюкский хребет, и вовсе остановились. Облака оказались с дождичком. Промокли мы и зубами лязгали, но все-таки было весело. Черт возьми — на равной ноге с облаками! И Капитан это уже не просто Капитан, а облако в штанах! Ради этого стоило померзнуть и помокнуть! Обсыхали, спустившись с перевала. Подбадривали себя воплями: «Близок, •близок миг победы!» До Кызыла оставалось меньше пятидесяти километров. Ах, как все-таки здорово сказал поэт: что впереди раскинется, все позади останется! На этих последних километрах пути удивила нас своим жеманным непо­ стоянством природа. Только что оставили позади горы, покоренные тайгой, и вот уже асфальтовая лента змеится среди безлесых сопок, покрытых палевым ли­ шайником, как клочьями облезлой шерсти. Тут и там торчат пучки дикого лука. Попробовали и сморщились — горький-прегорький! Тесно сбившись в кучу, лениво бродят по склонам отары овец: точно извая­ ние, застыл на коне чабан. Горбятся, горбятся за ним сопки... Чем-то знакомым, виденным на полотнах монгольских художников, повеяло. Вот только юрты ни­ как не мог отыскать наш глаз... Перед самым Кызылом вдоль тракта вытянулись в почетном карауле две шеренги тополей. Пыльная улица — и мы пристраиваемся в очередь на берегу Улуг-Хема — Большой Реки, Енисея. Ждем парома. Река свивает пенные жгуты вокруг опор строящегося моста. Последний бросок на пароме через Енисей. Позади — полторы тысячи кило­ метров! Здравствуй , Тува, самая молодая наша республика! Мы пришли к тебе сквозь Саяны, дорогой твоей новой жизни — Усинским трактом... Ю . «Сибирские огни» № 3.