Сибирские огни, 1964, №3

звать, я ее всю знаю теперь. Однако, куда ветру до нее! Отстает ветер... — все по-русски хотелось говорить Самое. Но Барасковья слушать не стала, даже дверью хлопнула, избу за­ перла. Летний день, жаркий, зачем избу запирать? Рассерчала ли, напу­ галась ли? — Вовсе незазнательный старуха стал! — опять по-русски сказал Самоя. — Учить, поди, надо бы ее... Сел было Самоя — не сиделось. Казалось, все еще летит Самоя, ка­ залось, в душе крылья выросли, душа в небо просится. Э, жалко стари­ ков давнишних — столько на земле жили, никогда не летали!.. В небо поглядел Самоя, где недавно еще машина-сказка висела шумя. Тихо было в небе, светло было в небе... Как, правда, не напугаться старухе — самому не верится, что оттуда по лестнице слез! Ай, время пришло, помирать не захочешь!.. И закурил неумело папиросу из подаренной летчиками коробки, где около горы скакал на коне нарисованный мужик в шапке. На коне-то скакать кто не умеет? Этого бы мужика на ветролете прокатить, — шап­ ку бы потерял, поди, с перепугу. Самоя, небось, не потерял!.. Папироса была слабая, свой табак куда лучше, да разве молодежь нынче понимает в этом? Однако обидеть друзей не хотелось, и дед Самоя измял две папиро­ сы, набил ими трубку, затянулся. Ничего, вовсе ладный табак был... И вдруг, вспомнив самое главное, что хотел сказать Барасковье, с торжеством закричал Самоя в закрытую дверь избы: — Твой Микола-Ворица пошто с неба по лестнице не слезает, э-е, старуха? Однако, его там вовсе нету!.. Дед Самоя, кам Шатый и закон тайги ...Гостю в тайге кто не рад? Далеко от лю­ дей житЬ — любому прохожему обрадуешься.- Новости принесет, расскажет, что радио гово­ рит, что газеты говорят, что люди судят. Чаю попьет, пимы высушит, в тепле ночует — с лег­ ким сердцем своей тропой уйдет. Самоя сам у людей гостевать любит, когда у него гостюют, тоже любит. Крепким чаем напоит — самовар хороший подарил друг Апонька. Большой са­ мовар, с трубой-коленом. Блестит весь. Бере­ зовых углей для него напас Самоя: с березо­ вых углей долго горячим самовар живет, пес­ ни поет, насвистывает. Славно чаевать с го­ стем у такого самовара, говорить не торопясь, слушать не отворачиваясь... Однако этому гостю не больно обрадо­ вался хозяин... Тюгурук и взлаять не успел, как в дверь вскочил человек. «Молодой, — подумал Самоя, — больно резво вбежал...» Однако, стариком гость оказался. Быстро шапку снял, ватную фуфай­ ку снял, на лавку бросил. Котомку еще раньше снял — из рук не выпу­ стил. — Эзен! — раздевшись, сказал. — Холодно, однако...