Сибирские огни, 1964, №3

— Ты мне прости этого «барбоса», Ваня, — нежно сказал сосед. — Про­ сти лысому дураку. — А вы мне — «старую кочерыжку», Иван Никифорович. Молодой я, глупый. — Эх, чего там! — махнул рукой сосед. — Возьмем, что ли, маленькую? Мы взяли маленькую и обмыли наше замирение. Чудесно провели вечер. На другой день к нам заявился первый представитель коллектива. Инже­ нер из шестнадцатой квартиры. — Вот, — сказал он, жалко улыбаясь. — Ш ел мимо, думаю — дай за­ скочу. — A -а, вы насчет этого! — бесцеремонно зашумел Иван Никифорович. — Помирились мы! Так и доложите: тишь, мол, и гладь, и божья благодать! Разоблаченный инженер оробел вовсе. У него даже руки затряслись. Я по­ нял, что его надо выручать, и сказал: — Ах, как хорошо, что вы зашли! Раздевайтесь , будем чай пить. Потом, уже за столом представитель осмелел. Он прихлебывал чай и ли­ кующим голосом человека, вырвавшегося из одиночного заключения, рассказы ­ вал: — Иду, понимаете, а у самого ноги трясутся. Ведь в свидетелях за всю жизнь не был!.. Ровно через сутки пришел второй представитель. Им оказался совсем вет­ хий старик Рубакин — бывший мужской парикмахер. — Па-тревожу, молодые люди! — бодро крикнул старик, устремился вперед и повалил вешалку. Уступая приобретенной еще в дверях инерции, он дробной рысью обежал всю квартиру, стукнулся рикошетом о гладкий бок холодильника и с возгласом «патревожу!» исчез. — М-да! — произнес Иван Никифорович. — Ну и ну! — Ладно, — сказал я. — Р аз надо — что поделаешь! Наступил третий вечер — и пожаловала представительница. — Нас уже проверяли, — занервничал Иван Никифорович. — Два раза. — И показал зачем-то на пальцах — два. — Неиажно, милый, — успокоила его представительница. — Семь раз проверь — один раз поверь. Видимо, она имела опыт в таких делах, потому что сразу же прошла на кухню и заглянула во все кастрюли. Потом отворила дверь в мою комнату, увидела на стене боксерские перчат­ ки и спросила: — Это что? — Перчатки, — ответил я. — Для чего? — Для бокса. — Так, так, — сказала представительница и потыкала перчатки пальцем. — Чтобы, значит, следов не оставалось. — Каких следов? — не понял я. — На теле... Уходя, она задержалась на пороге, окинула соболезнующим взглядом уг­ рюмо молчавшего Ивана Никифоровича и всхлипнула... Четвертый вечер мы провели в сквере, на скамеечке. Иван Никифорович достал из внутреннего кармана несколько журналов с кроссвордами и сказал: — Вентиляция мозгам. Очень полезно на свежем воздухе. Дотемна мы вентилировали мозги, а потом со всеми предосторожностями отправились домой. Мы прошли через соседний двор, перелезли забор, прокра­ лись вдоль стены дома, чтобы нас не заметили с балконов, выключили свет в подъезде и ощупью, стараясь не топать, стали подниматься наверх. — Пять, шесть, семь, — шепотом отсчитывал марши Иван Никифорович.