Сибирские огни, 1964, №3

— Простите, Маргарита Казимировна, вас ложно информировали. Если уж употреблять здесь местоимение «моя», то это не «моя знакомая», а моя больная. — И все же... в данном случае я на стороне Виктории Марковны: Ар­ сеньева — в очень тяжелом состоянии, и место ее сейчас в больнице. Анна представила плачущую у нее на плече Асю и сказала: — Но поймите меня, Маргарита Казимировна, она погибнет в боль­ нице. У нее такая ущербная психика. Она недавно заболела и... — Хуже будет, если она погибнет у нас! — проворчала Спаковская и, видимо заметив, как вспыхнула Анна, быстро добавила: — Нет, нет, не считайте уж меня таким черствым администратором. Я думаю в пер­ вую очередь о больных. Смерть в санатории и здоровых делает боль­ ными. — Я считаю, что говорить о необратимости преждевременно! — горя­ чо возразила Анна. В дальнем углу кабинета о чем-то вполголоса перего­ варивались Вагнер и Журов. И Анна — не для Спаковской, а для них — громко сказала: — Как хотите — я не могу... Я уже обещала! Я еще ни разу не нарушила своего слова, слова врача! Тогда и мне придется... — Анна не договорила. Спаковская молчала. Замолчали и те двое в углу. — Я думаю, большой беды не будет, если мы оставим Арсеньеву в санатории, — сказал Вагнер. — Отправить ее в больницу никогда не поздно. — Что скажет начмед? — спросила Спаковская. — Прошу вас пока ничего не решать, — торопливо сказала Анна.— Пусть Сергей Александрович будет арбитром, посмотрит историю бо­ лезни, послушает больную. Если и он, и Григорий Наумович найдут, что Арсеньеву следует отправить в больницу — я не стану возражать. — Поручаю вам разобраться в этом вопросе, — сухо проговорила Спаковская, обращаясь к Журову. Когда после пятиминутки они шли по кипарисовой аллее, Журов, по­ кусывая травинку и сбоку поглядывая на задумчивое лицо Анны, сказал. — Послушайте, охота вам брать на себя обузу? Не понимаю вас. Как мне известно, вы сегодняшнюю ночь не спали. — Я врач. Я обязана спасать больных. Понимаете — с п а с а т ь ! _ у вас удивительная особенность: вы произносите прописные исти­ ны, а звучат они у вас, как откровение. И не мечите на меня голубые молнии. — Сергей Александрович, почему вы в Крыму?.. — Вы хотите спросить, почему я здесь, а семья в Москве? — Нет, я хочу знать, как вы сюда попали? — С двухсторонним пневмотораксом. — Я так и подумала. А квартирку в Москве не хотите терять? _ Не хочу! — в голосе его прозвучали обычные насмешливые инто­ нации. Но Анна почувствовала, что он не так уж неуязвим. Оставив Журова в своем кабинете, зашла к Арсеньевой. Ася лежала на спине, выпростав очень белые руки поверх одеяла. Тонкие, какие-то летящие волосы растрепались по ^подушке, к потному лбу и вискам прилипли мелкие кудряшки. Запекшийся рот. Посеревшее лицо. Кажется, вся жизнь этого беспомощно распростертого человека со­ средоточилась в глазах. Сейчас они уже не были ярко-зелеными, какими Анна их видела в больнице, они казались черными из-за темных теней во­ круг век. «Мой бедный итальянский мальчик, — подумала Анна, — твои нос совсем заострился, — и не кажется уж таким милым». — Асенька, — сказала Анна, оправляя подушку, — у нас обход нач­ меда, сейчас он зайдет к нам.