Сибирские огни, 1964, №2

или телефонным звонком: вечерами надо было давать сведения о работе снайперского взвода. Наверное, учет боевых дел был неточным: снайперы не всегда видели результаты своих выстрелов. Только перестали враги ходить в полный рост. Меткие пули заставили их прятать головы, низко нагибаться к зем­ ле, ползать. Пленные рассказывали о больших потерях от ружейного ог­ ня, в письмах немецких солдат все чаще появлялись жалобы на снай­ перов. Враги заговорили о «сибирских ордах», нахлынувших на фронт: «Эти люди жестоки и фанатичны. Они не требовательны к жизни, не дорожат ею и составляют с природой единое целое. Необходимо обруши­ ваться на полчища этих варваров всей мощью германского оружия»1. В бессильной злобе враги почти ежедневно бомбили высоты Валдая, сбрасывая над траншеями листовки, а иногда металлический лом, бочки из-под горючего. Однажды низко летевший бомбардировщик разгрузился недалеко от блиндажей, где жили снайперы, и солдаты не сразу поняли, какие предметы зачернели на снегу. На бугор была высыпана рваная рус­ ская обувь всех размеров. В каждом ботинке или сапоге (а все они были только на правую ногу) была бумажка с издевательской надписью: «Ва­ ше дело правое». Номоконов долго рассматривал дырявый детский сандалик, на кото­ ром чернели следы запекшейся крови. Это была обувь тех, кого убили или замучили враги. Еще острее запылала в сердце человека из тайги жгучая ненависть к двуногим зверям. Заместитель политрука Юшманов рассказывал о странах и народах, попавших в гитлеровское порабощение, на политзанятиях Номоконов сам- находил на карте города и села, освобожденные от фашистских захват­ чиков, и с волнением передвигал красные флажки. Расширялся кругозор солдата, росло боевое мастерство. С молчаливым холодным бесстрашием стал действовать Номоконов. Близко к вражеским окопам подползал он, укрывался, часами неподвиж­ но лежал на позиции, зорко следил прищуренными черными глазами. Не торопился, терпеливо ждал. И враги попадали на мушку: разведчики, на­ блюдатели, солдаты из пулеметных расчетов, гитлеровские офицеры в фу­ ражках с серебряным шитьем и вязаными наушниками. Хорошо помнит Номоконов: к началу 1942 года на остове его кури­ тельной трубки замкнулось первое кольцо из трех рядов маленьких чер­ ных точек. Оно обрамлялось десятком крестиков. Регулярно заполнялась во взводе ведомость «Смерть захватчикам», и мало кто знал об «украшении» на трубке солдата из Забайкалья. В морозный вечер Номоконов отправился в свой квадрат вместе с Тагоном Санжиевым. После недавних боев будто гигантский плуг перепа­ хал долину, разделявшую передние края. Рытвины, ухабы, огромные во­ ронки, выкорчеванные пни и деревья... Было где укрываться снайперам! Вдруг Номоконов обратил внимание на следы. Не больше дня назад человек в незнакомой, не русской обуви, осторожно ступая на старые от­ печатки гусениц, подходил к машине. Под танком оказалась нора — будто зверь в ней отдыхал, примяв своей шкурой снег. Четкий отпечаток извилин одежды, несколько окурков с золотым ободком и одна пустая гильза... Возвратившись в блиндаж. Но­ моконов узнал, что накануне немецкий снайпер убил в его квадрате командира отделения артразведки и, посоветовавшись с лейтенантом Ре­ пиным, решил подкараулить опасного врага возле его тайной, очень удоб­ ной лежки. ' Ия послания гитлеровской ставки «Германским войскам, сражающимся на севере России».