Сибирские огни, 1964, №2

Мишка понял, что душа у нее осталась там, на стройке. Смотреть смот­ рит, а ничего не видит. — Э! — сказал Галочкин и постучал в окно. Тоня вздрогнула и прилепилась лицом к стеклу. Закрыла на миг гла­ за, а когда открыла их — в уголках, где смежались ресницы, блестели слезы. — Давай сюда! — громко сказал Галочкин и показал на ближний тамбур. Тоня медленно сошла с подножки и стала перед ним, а он, глянув, не увидел на ее глазах слез. Губы поджаты, брови нахмурены. — Ну, чего это ты? — спросил Мишка. — Как чего? — Уезжаешь?.. — Уезжаю... Галочкин не знал, что в таких случаях говорят, молча глядел на То­ ню и, как ему казалось, глупо улыбался. Она поежилась, сунув руки под мышки. — Иди, Миша... Как обратно поедешь?.. — А чего это я поеду?.. — Спасибо, что пришел проводить... — Вот еще... Потом он собрался с духом: —■А чего это ты поедешь? Расход один... — Надо, вот и еду... — Расход один, — повторил Галочкин. — У нас с тобой чашки-лож­ ки нет, а мы будем туда-сюда разъезжать... — У кого это — у нас?.. — Ну, у нас с тобой, — сказал Мишка. — У тебя и у меня... Капал редкий дождик. Светились фонари. О чем-то громко хрипел динамик, скрытый в ветвях тополя за мокрой чугунной решеткой... До отхода поезда осталось пять минут, и все отъезжающие уже, ко­ нечно, заняли свои места, провожающие вышли из вагонов, а они стояли друг против друга, и Галочкин все пытался сказать что-то нужное, сов­ сем не о чашках и ложках. Тоня понимала это, ждала и не могла до­ ждаться... — Ты вот что, не уезжай... У меня к тебе дело есть... Поезд тронулся и медленно-медленно пошел от перрона... — Миша! Чемодан, Миша!.. Тоня рванулась к подножке, но он схватил ее за руку и приобнял, по­ тому что она рвалась. — Фанерный?.. Галочкин зашептал так, словно это было сейчас самым важным: — Я их тебе десять сделаю... Я ж все могу, ты еще не знаешь... Потом они шли по спящему городу к автобусной остановке, и Миш­ ка как бы между прочим держался за пустой рукав своего пиджака, кото­ рый он отдал Тоне, и его сейчас волновали не прорабы, и не растворный завод, не начальник, не бухгалтерия, не чертежи... Автобусов на стройку уже, конечно, не было, и Галочкин долго ходил среди омытых дождем разноцветных машин, приткнувшихся к автопа­ вильону. Стучал в окошко, говорил: — Поехали на стройку, а? — Маршрутное... — Не видишь, парень, маршрутное... Тоня взяла Галочкина повыше локтя и сказала, наклоняясь к шо­ феру: — Маршрут же можно изменить, правда?