Сибирские огни, 1964, №2

— Должна быть дома, — сказала одна из женщин, когда он снова проходил мимо них, возвращаясь. — Может, отлучилась куда на минутку. У нее и дверь на балкон открыта — видите, тот, с бельем? — Ничего, я вечерком забегу, — ответил Мишка... Он сидел на тесном бульварчике по проспекту Советской Армии, ко- эотал время, чтобы прийти попозднее и уж обязательно застать Тоню до­ ма, потому что, если ее опять не будет, — тогда что? В третий раз Галочкин, пожалуй, не пойдет... Напротив Мишки, чуть-чуть наискосок, через улицу, светился всеми окнами новый Дом молодежи. На верхнем, четвертом этаже окна были •открыты, и оттуда доносился нестройный шум голосов. Потом шум вне­ запно смолк и в наступившую тишину красиво и громко вступил аккор­ деон. Петь будут, подумал Галочкин. Наверху, и верно, запели. Сначала Мишка не различал слов, потому что песню такую слышал эпервые, но прислушался и начал понимать. Не то чтобы очень красивая яесня, а складная и по делу. Было первым из нас нелегко, Мы к палаткам привыкли не скоро, Но теперь мы ушли далеко, За плечами оставили город... Все правильно. Вон теперь какой городище раскинулся кругом. Говорят, что нам не повезло, Что живем далеко мы от дома... Зря говорят. Небось, тот может так говорить, чьего и духа тут не было. Только знаем, метелям назло, Загудит наша первая домна... Это точно. И праздник же, наверное, будет, когда пойдет первый ме­ талл!.. Но подождать еще придется. Не сразу Москва строилась. И домна_ тоже. Мы подругам в суровые дни Согревали дыханием руки, Чтобы к звездам ушли корабли, Чтоб вели их упрямые внуки... Слова насчет подруг Мишка постарался пропустить, так как в данное зремя в этом вопросе у него не было ясности, а о последних строчках куп­ лета подумал: подзагнули чуть-чуть. Как будто затем только и живет человек, чтобы внуки его на Луну слетали или, скажем, на Марс... А для чего работает человек? Для чего живет? Мишка думал о Галочке, от которой ему осталась память в его фами­ лии, о Васильевне, о прорабе Кондакове. Если бы можно было однажды собрать их всех вместе и спросить: зачем? для чего? Чтобы они ответили Мишке на все его вопросы, чтобы помогли ему!.. Галочкин думал об этом, тревожась, ему не хотелось, чтобы все они ¡в чем-то могли его упрекнуть, и, прежде всего, она — Галочка... Для чего жила Галочка? Только для того, чтобы вывезти детей из фронтового горо­ да и прикрыть его, Мишку, от фашистского самолета?.. А Тоня? Бьется с двумя ребятишками — разве легко ей?.. Живет сейчас Тоня не для себя. Так и надо, наверное, жить...