Сибирские огни, 1964, №2

А за спиной у нее замер с виноватым лицом Женька Потапов — и уйти неудобно, и сидеть здесь — тоже... Заторопился вдруг, приподнялся, глупо как-то улыбнулся Мишке: — Я и забыл... Я ж вам билеты с Тоней взял вчера... Сейчас принесу. — Какие билеты? — закричал Галочкин. — Идите вы все к черту со своими билетами! Потапов растерянно заморгал, остановившись посреди комнаты, а Тоня спросила тихо: — И я... к черту!.. — А ты что — цаца? Все вы... тут... И отвернулся к стене... Глава шестнадцатая — Где Перевалова? — спросил Мишка в бригаде на следующий день, ни на кого не глядя. — Тебе лучше знать, — бросила Валька. А Мишка не знал. Не знал, что в это самое время Тоня сидела в конторе, дожидаясь прораба Нестеренко. Не знал, что в полдень она уже работала в бригаде Бориса Королева. Мишке обо всем этом рассказал Женька, но рассказал, не вдаваясь ни в какие рассуждения, — так вот просто, как бы любой каменщик рас­ сказал своему бригадиру. Спрашивал, где Перевалова — пожалуйста. Галочкин так же выслушал. Даже бровью не повел. Но на душе у Мишки было паршиво. Его больше не радовал ни по­ езд, на котором ему раньше так нравилось ездить на работу, ни то, что первую очередь ЗЖБК его бригада выносила, что называется, на плечах. Тупое безразличие охватило его и отпускать не хотело. Мало ли крыли Галочкина раньше? И на собранийх и где угодно. И справедливо и несправедливо. Но после этого в душе не оставалось боли. А теперь боль жгла, и снять ее было некому. Была Тоня в бригаде, и Мишке жилось и работалось веселее. А нет ее — и как будто что-то от Галочкина ушло, как будто в душе у него по­ мельчало. Не понимал Мишка Галочкин всех этих тонкостей, но выходило так, что жил он, оказывается, с оглядкой на Тоню, по ней себя часто судил — и трудности свои, и заботы. Оттого, наверное, что знал: у нее их не мень­ ше, чем у самого Галочкина, а не поддается им Тоня, не гнется, не ло­ мится... Кого Галочкин совсем не узнавал, так это Андрюшу. Ничего он, правда, такого не сделал, работал, как всегда, за четве­ рых, но въедливый стал до невыносимости. То одно ему не так, то другое. Он Галочкину и сказал: давай, мол, деньги получать без кассира. Ты, Галочкин, приносишь, а мы разбираем, и все. Никакой волокиты и для сознания хорошо. Галочкин от него отмахнулся, но Андрюшу неожиданно вся бригада поддержала. Даже Петрович, которому в общем-то до молодежи всегда было мало дела, и тот согласился: добрая затея. — Что мы, — сказал,— себе не верим? Вот и Александровна послед­ ний раз забегала, спрашивала: почему без кассира до сих пор не полу­ чаете? Упомянул Петрович о Жуковой, и Галочкин понял, откуда огни горят. Что значит, очутился человек на своем месте! И не видно ее было, и не слышно, а теперь в техотдел прорабы к ней бегут: Лариса Александ­ ровна! Александровна!.. \