Сибирские огни, 1964, №2

Наверху все так же висели яркие холодноватые звезды, но теперь видно их было хуже. «Наверное, оттого, что долго смотрел на огонь», — подумал Рублев. Кто-то из ребят сказал: — Пора, пожалуй... — Еще минуты четыре, — уточнил главный. А потом решил: — Пошли!.. Вода, как будто остывая, переставала бурлить, успокоилась совсем, и на поверхности появился большой, как после хорошего дождя, пузырь. Ударили по воде ведра. Одно ведро, второе... Далеко относить было некогда — время летело слишком быстро. Выливали, считай, под ноги. Веревка намокла, замерзла. Оно и лучше — так набирать ловчее, потому что мерзлая веревка ведро, как шестом, топит. Руки у Галочкина отогрелись и даже в ноги, к промокшим валенкам, пошло тепло. Вода сначала убывала вроде бы хорошо, но вдруг замерла на одном уровне, где-то в метре от горловины. Мишка глянул на часы: прибывать ей еще рано. С чего бы так?.. — Дай, я один, — сказал Потапову, который тоже вычерпывал воду. — Потом ты сменишь... Замелькали руки у Галочкина: вниз, вниз, вниз — стоп! — наверх тяжелее, еще наверх!.. — Три минуты осталось, — предупредил Рублев. — Все! С ведрами — в сторону!.. Сбросил с плеч пальто. «А почему, интересно, ты?» — про себя спросил его Мишка. — Страховать будешь, Галочкин, — приказал Рублев. И, как будто не желая обидеть Мишку, объяснил: У меня ж сапоги все-таки... — По горло — сапоги? — усмехнулся Мишка. Он уже завязал на поясе одеревеневшую веревку и, увидев, что Руб­ лев делает то же самое, сказал громко: — Держать главного инженера!.. Рублев почувствовал, как вежливо, но цепко и в самом деле взяли его под руки. Потом он стоял у колодца и сам поддерживал конец веревки. Он ви­ дел только голову бригадира, лежащую боком на черной поверхности воды. Наверное, Галочкин пытался достать вентиль задвижки. — Как ты там, бригадир?.. — Ташкент! — ответила боком лежащая голова в шапке-ушанке и вдруг исчезла под водой... Спустя час Галочкин в трусах сидел возле раскаленной буржуйки, и почти вся бригада, как спортивной знаменитости, массажировала ему спину и руки. В тепляке было не продохнуть от пара, который шел от про­ мокшей Мишкиной одежды и волглых валенок всей бригады. Открылась дверь, на пороге появился Рублев. Прошел к маленькому дощатому столику и что-то поставил на него, выложил из карманов какие-то свертки. — Впервые, — сказал, — пришлось по блату... Магазин уже закры­ вали — с черного хода пришлось... И Мишка Галочкин понял, что же это пришлось главному инженеру впервые брать в магазине по блату, и потому сказал, как бы оправдывая Рублева: — То, что себе во вред — всегда, наверное, можно по блату. Курево, например. Или — вот это...