Сибирские огни, 1964, №2

Но об этом Галочкин не говорит: может, и не так много, как ему ка­ жется? Может, на королевскую кладку на спецблоках глядел Галочкин слишком придирчиво?.. Подошел самосвал. Шофер, чертыхаясь, вывалил раствор в ящики, и над ними поднялся пар, как будто раствор и вправду горячий... Все в этот день идет своим чередом. Только временами, когда Галочкин, подняв на шапке одно ухо, при­ слушивается к стройке, странной кажется ему ледяная тишина вокруг: белые дороги, по которым никто не едет, безлюдные, прикрытые снегом корпуса, остывающие тепляки... Ему вспоминается другая стройка: бушевала метель, и издалека, с окраины площадки, куда ушли теперь бетонщики Кондакова, разносился однотонный звон. Там под крышей тепляка подвесили рельсу и стучали по ней, чтобы люди не заплутали в снегу... Этот звон всегда тревожит Галочкина, он зовет строить скорее, ско­ рее класть кирпичи, чтобы не было его, этого печального звона, чтобы людям не страшна была метель... В непогожие дни он подталкивает Галочкина так же, как подталкива­ ет фанерный календарь на собственном тепляке. Но почему тревожно Мишке сейчас, когда вокруг тишина, когда никто почти, кроме него, не спешит, и в любую минуту можно бросить мастерок и уйти в поселок?.. Зачем ты здесь торчишь, Мишка Галочкин?.. Он вспоминает Омск, вечер у Васильевны, ее рассказ о молоденькой девчонке Галочке. Ему представляется, будто он стоит с чемоданом в ма­ леньком дворике своего бывшего детдома, и Васильевна смотрит на него тревожным, испытующим взглядом, а он, Мишка, говорит ей грубовато: «Ты не думай, что я совсем уж... Все, что людям задолжал, отдам, все...» * * * Когда в тресте решили актировать простой, Рублев велел секретарше Олечке, полной голубоглазой девчушке с пшеничной косой через плечо, передать по управлениям телефонограмму: начальникам, главным инже­ нерам управлений срочно явиться на оперативку. — Уж сегодня мы назаседаемся, — сказал первый из прибывших, заходя к нему в кабинет. — Дела отвлекать не будут — уж нынче мы д а ­ дим!.. Оперативка, и верно, кончилась поздно. То ли оттого, что разговор они и в самом деле вели не торопясь, то ли по какой другой причине, но у Рублева было такое ощущение, будто на стройке что-то изменилось к лучшему или вот-вот изменится... Остальные машины уже ушли, и около подъезда нового администра­ тивного корпуса пофыркивал только газик главного инженера. Рублев поднял голову и остановился рядом с машиной. Темно-синее небо вызвездило от горизонта к горизонту. Он отыскал глазами Стожары, которые сейчас ярко светились всеми семью звездочками; лет десять назад он показал их Зине: — Видишь, маленькая тележка?.. Зина увидела. — Не тележка, — сказала, — а самая настоящая строительная тачка... — Стожары — покровители бетонщиков, — пошутил тогда Рублев... Открылась передняя дверца газика, шофер Федя, парнишка только что после школы, спросил: — Нравится, Степан Андреевич?.. Я вот тоже думаю: будут при ком­ мунизме на ночь облака разгонять? Красота все-таки — надо, чтоб и не