Сибирские огни, 1964, №2

Хотел Галочкин сказать, что топить печку сегодня — самая ответст­ венная работа, да побоялся перегнуть. Поймет Женька — весь день потом с лесов не прогонишь. У него, у Потапова, тоже характер. Не совсем еще серьезный, но проклевывается... Галочкин спускается вниз, и трап снова поскрипывает. Из тепляка —- Андрюшка Буравчик. — Что, — говорит, — на растворный бежать?.. — Ага, на растворный... У тебя ж там связи... Если день сактировали, все домой пойдут. Значит, раствора — хоть залейся. Как в компании, где вина мало: не пьешь — нам больше доста­ нется. Только сейчас и работать, потому что вообще с раствором — зарез. Галочкин уже и во вторую смену приноровился наверстывать, и как угодно — лишь бы от фанерного календаря не отстать. А тем более сей­ час. Месяц короткий, вот-вот кончится... — Думаешь горы сегодня сдвинуть? — интересуется Андрюша. — Эти морозы — последние. Потом на лето повернет. Вот и надо проводить зиму, — объясняет Галочкин. Андрюша натягивает шапку потуже и — ходу. — Уговори там! — вслед ему кричит Мишка. Сам Галочкин—наоборот—снимает шапку, уши на ней связывает на макушке. Это затем, чтобы в тепляке подумали, будто мороз полегшал. Только потом заходит. Бригада вся в сборе, одного Петровича нет. Не решился, видно, ста­ рик на работу идти по такой погоде. Или бабка не пустила — далеко все- таки. — День сактировали, — говорит Галочкин. — Значит, девчата по до­ мам, а большевики остаются... — А мы что ж? — обиделась Валька. — Не большевики? Кто ж мы тогда?.. — Будущие домохозяйки, — подсказывает Женька.— Только ты нам лекарство свое оставь, Валь... Валька носит на работу пузырек с гусиным жиром. Подбородок, чтоб не мерз, мажет и щеки. «Личность свою бережет», — как сказал Галоч­ кин. Сначала над ней посмеивались, а потом Андрюша обморозил уши, да так, что снегом оттирать уже поздно было. Валентина выручила его своим пузырьком. Женька теперь не смеется, серьезно просит. — Ребята, — говорит Тоня, глядя на Галочкина, — давайте порабо­ таем полсмены, а потом вместе домой уйдем. Хорошо, Миш?.. — Себя не жалко? — спрашивает Галочкин, и Тоня улыбается: нет, не жалко. Мишка ворчит что-то: ладно, мол, пока оставайтесь, там видно будет. С Тоней разговаривать совсем Галочкин разучился. Попроси она — что угодно для нее сделает. Чудно это Галочкину... Через полчаса возвращается Андрюшка. Трет над огнем руки, и они шуршат так, будто у него'не ладони, а досточки. — Еле вырвал, — жалуется Андрюша. — Как раскричались!.. Все не работают, а вы — железные? Хорошо, что Королев потом подошел да по­ звонил в партком... -— А они тоже остались? — спрашивает Мишка. — Остались. Бравые ребята, передовики... «Молодец Король, — рассуждает Галочкин. — Ему-то что беспоко­ иться — он и в добрые дни без раствора не бывает. А вот остался. Моло­ дец. Только браку у него, пожалуй, многовато...»