Сибирские огни, 1964, №2

Прораб споро пошел к котловану. — В общем, поглядывайте, чтоб не сломали, — объяснил за него бетонщик. — Он сам от нее бульдозеристов отгонял. Пока, говорит, наса­ дят — ждать, а тут уже и деревце сразу... Глава четырнадцатая Мороз пробивает ватные штаны, жжет колени; холодит под мышка­ ми, скулы покалывает мелкими иголками. И на голове будто не шапка, а стальной обруч. Галочкин поднимается на леса, и трап не взбрыкивает, как обычно, а тихо поскрипывает да потрескивает. Промерзли у трапа все его дере­ вянные жилы. Наверху — вообще полюс. За что ни возьмешься, руку отдернуть хочется — через рукавицы хо­ лод бьет. Только белым медведям и работать в такую пору, — думает Миш­ ка. Им-то что? Им телогрейки хорошей не надо ■— своя есть, Над промбазой дымки свечками, а народу около тепляков не видать. Отсиживается пока народ, не спешит в такое утро выходить. Топает кто-то по трапу, и Галочкин оглядывается. Женька бежит. Трет ладонями обе щеки, задыхается от мороза, но глаза радостные. — Мишка! Бригадир! С тебя пол-литра — день сактировали!.. — Где узнал?.. — А вон бетонщики домой пошли, и сантехники тоже... Глядит Мишка — и в самом деле, спешит по тропинке цепочка в ватниках. — Правда, сактировали! — убеждает Женька. — Сорок четыре, как-никак — это ж надо!.. На тепляке у Галочкина календарь висит. Не настоящий, конечно, не бумажный — фанерный. Наверху надпись красными буквами: «Ка­ менщик! Не забывай: до конца кладки на комплексе ЗЖБК осталось...» И каждое утро — новая цифра. Галочкин с главным инженером прики­ нули примерно, что месяца четыре на всем комплексе придется Мишки­ ной бригаде работать, если класть хорошо. Месяц позади — три оста­ лось. Сам Женька и малюет эти цифры — поручение у него такое — а те­ перь кричит: «День сактировали!..» Цифры на календаре сменяются быстро. Не в них, в общем-то, суть, а — подгоняют. Календарь фанерный свое дело делает, о сроках забы­ вать не дает. — Что ж, что сактировали? — спрашивает Галочкин. — Плясать надо?.. — А чего ж надо? — изумляется Женька. — Потом хоть порасска­ зать что будет: такие, мол, морозы — до работы не допускали... Вон что, оказывается, Потапову интересно! — А по-другому, значит, и рассказывать не захочешь? Смотрит, а Женька совсем посинел. Хоть все на нем теперь новое, только со склада, а все равно мальчишку цыганский пот прошиоает • не привык еще к морозам. Там, где надышал Потапов на шарфик, иней, и на ресницах иней, и там, где потом усы у Потапова будут, тоже. — Вот что, — говорит Мишка, — беги в тепляк, зови Андрюшку. А сам печку расшуруй получше. Чтоб плюнь — зашипела. Весь день тепло беречь будешь. Похолодает в тепляке — с живого не слезу...