Сибирские огни, 1964, №2

пуса. Штукатуренный, розовато-желтый — современный, и красный, с серыми, вздутыми цементными прожилками,— дошагавший до нас из минувшего века. Останавливаемся. Самое время хвататься за фотоаппараты. Но почему-то не хватаемся. Кажется, двинешься сейчас, и исчезнет очарование, навеянное этим стариннейшим сибирским городком. Штурман говорит негромко: — Тебе не кажется, Капитан, что проза здесь пошловата. Стихи нужны. — Кажется. Блок нужен. Помнишь: «Ты, как младенец, спишь, Равенна, у сонной вечности в руках...» — Да-а... Рядом с нами — красное, с серыми жилистыми швами здание. Шестьдесят пять лет назад двери его распахивались перед Кржижановским, Феликсом Коном, Курнатовским. Перед Ильичем... Минусинск тих и торжественен. Старинные дома, крутые высокие крыши. Тишиной своей он незыблемо хранит память о минувшем, будто гордится своей незаметностью, которая не мешает ему быть известным. Минусинск — наша главная надежда. Если тут ничего не узнаем о трак­ те, то... В кабинет Ивана Ивановича Павлючека, директора Мартьяновского музея, мы входим в полной уверенности, что щедрой своей рукой он хотя бы приоткро­ ет уголки интересующих нас карт и картин. Однако... Ну и препротивное это «однако». В самом деле — что попишешь, если «рлузей вплотную еще не интере­ совался историей Усинского тракта»?'Скажите, что? И тут из-за ближнего стола е наши уши, как малиновый звон: — Кажется, у Веры Алексеевны что-то есть. — А это кто — Вера Алексеевна? — Богацкая. Заведующая отделом музея по дореволюционному прошлому. Она сейчас в архиве. Подождите — позовем. Дождались нашей «палочки-выручалочки». Вот она собственнолично — ма­ ленькая, изящная, очень милая и очень внимательная. Сидит рядом с нами в ми­ ниатюрном музейном садике. Ветерок ласкает ветку яблони. Ветка покачивает­ ся, щекочет стрельчатыми листьями шею нашей собеседницы. Она отодвигается на край скамейки, замечает шутливо: — Яблоньки — местная слабость. В любом садике хоть дички, да есть. — Яблони? — встрепенулся Штурман.— Слышал я краем уха, будто си­ бирское садоводство зародилось в здешних местах? Это верно? — Вообще-то и я слышала, но точно не скажу. Здесь есть опытная стан­ ция. Как в Абакан ехать — пять-шесть километров налево. Там, конечно, лучше знают. А насчет тракта... Есть у меня кое-какие материалы. Записаны расска­ зы очевидцев. Но Есе это еще не систематизировано. Что там — не систематизировано! Главное — есть! Капитан и Штурман умоляют: — Дайте на парочку дней! «Палочка-выручалочка» хмурится. Не положено это — выносить из музея материалы. По... Нет, не создано еще молодое женское сердце, которое устояло бы перед потоком просьб, убеждений, заверений, клятв и жалоб, вместе взя­ тых. В итоге — «обступили» нас бородатые строители тракта, заговорили, порой внятно и последовательно, порой сбивчиво, скачками. Но мы еще предоставим им слово. А пока — послушайте-ка любопытную историю о «местной слабости» — яблоньках... ( Окончание следует) .