Сибирские огни, 1964, №2

ло ему нужно для восстановления солидности: вода, две тряпки и полчаса челове­ ческого старания. Кемерово. В этом городе мы бывали прежде. И сейчас он интересут нас только как первый от Новосибирска заправочный пункт. Однако он совершенно неожиданно мог оказаться и последним. На дороге к мосту Капитан, ориентируясь по строгому регулировщику, сделал левый поворот. И вдруг, срезая Мишке нос, буквально в метре от нас взвизгнул тормозами отчаянный мотороллерист. Так они и остановились в тоскливой близости — ошарашенный разъяренный Миш­ ка и подбоченившаяся, задиристая «Вятка». — Что, парень, гроб себе заказывать поехал? — мрачно поинтересовался Штурман у водителя «Вятки». Однако тот явно не принял шутки. Короткий, стремительный звук мили­ цейского свистка начисто парализовал в нем чувство юмора. Вслед за свистком неторопливо и торжественно к враждующим сторонам подошел Соломон с пере­ крестка. Дело ясное. Под аккомпанемент традиционного «Зайдите завтра в комна­ ту номер...» водительское удостоверение виновного кануло в карман Соломоновой гимнастерки. Не помогла и всепрощающая позиция Штурмана: — Отпустите вы его. Ведь если бы авария... В Кемерово рождается Мариинский тракт. Рождается в муках невероятных. Мы много раз пристраивались в кильватер другим машинам, расспрашивали встречных — где же он все-таки берет начало, этот загадочный тракт. Петляли по каким-то рвам и буеракам, попадали на колдобистые объезды, пока какой-то добросерд не ткнул пальцем в глинистый подъемчик, увенчанный развалившимся ветхим шлагбаумом: — Вот здесь он и начинается! Начало явно несолидное. Сам же тракт красив. Правда, это обыкновенный грейдер, не на всем своем протяжении покрытый галькой, но он сносно ухожен и в сухую погоду отменно проезж. Первая его половина — до реки Золотой Ки- тат — идет тайгой. Близко-близко к дороге подступили березы, осины, понизу за­ тянутые густым кустарником. На дороге трепещут, перевитые солнечными бли­ ками, тени. Они бегут под колеса, и создается впечатление, что машина идет по живой дрожащей ткани. По сторонам — заросли бадана, лютика, ромашки. Цве­ ты подступают к дороге так близко, что кажется: вот сейчас шоссе нырнет в дре­ мучую их поросль и исчезнет. Но нет. Мишка грудью отодвигает расстояние, и дорога стелется перед нами - бесконечная, ароматная, дремотная. На Штурмана нападает лирическое на­ строение, и он читает Корнилова: Так хорошо и просто, Шагнув через порог, Рассыпать нашу поступь По зелени дорог. И вдруг — удивительное зрелище. Издали показалось: вон там, справа, в густой осиновой роще залежался на ветвях... пушистый снег! Это было неверо­ ятно, фантастично. Откуда сейчас, летом, эта снежная пелена, покрывшая вер­ хушки осин? Подъехали ближе — ой-ой-ой! Тьма-тьмущая белых бабочек приле­ пилась к зеленым листьям, скрыла их под собой. Бабочки шевелились, трепетно подрагивали крылышками, казалось, слетелись они сюда со всего света! Бедная осиновая роща! Нет теперь ей спасения от прожорливых гусениц, которые изгло- жат, источат чеканные листья... Ночуем на берегу Китата. Самая заурядная ночевка и такая же рыбалка. В котелке никаких деликатесов. Чебаки, окуни, утром — пара щучек. Да мы и не обольщались. Подумаешь, Китат какой-то! Все у нас еще впереди. Километрах в тридцати от Мариинска нас задержал дождь. Хоть был бы он настоящим, а то так, ерунда, морковный кофе. Вытянулась из-за кудлатой бере­ зовой рощицы тучка, пошумела, как опьяненный случайной известностью моло-