Сибирские огни, 1964, №2

Давно заброшен пыльный тракт, по которому перегоняли осужденных на ка­ торжные работы. В районе прокладываются и ремонтируются десятки дорог, строится мост через Шилку, и работы у Гелия хватает. После окончания средней школы на курсы токарей пошел четвертый сын — Василий. Сейчас он преподаватель труда в восьмилетней школе. Получили путевку в жизнь дочери Николая Прокудина. Лидия закончила зооветеринарный техникум и работает на мясокомбинате. Надежда получила дип­ лом об окончании сельскохозяйственного техникума и работу в совхозе. Вален­ тина училась в Сретенском педучилище и теперь преподает в школе русский язык. Младшая, десятиклассница Люба, проходит производственную практику в цехах электромеханического завода. Она мечтает закончить 11 классов, учить­ ся в институте и вернуться на завод. До революции во всем Нерчинском уезде было три учебных заведения: гим назия, городское и реальное училища. Теперь только в городе — одиннадцати летняя, три восьмилетних, три начальных школы, школа рабочей молодежи, зоо ветеринарный техникум, училище механизации сельского хозяйства. И работа ет в них свыше 140 учителей, многие имеют высшее образование. В Нерчинске есть Дом культуры, Дом пионеров, стадион, две библиотеки, кинотеатр, радиоузел, много учебных заведений. Только за последнее время здесь построено 147 домов с общей жилой площадью более чем в 10 тысяч квадратных метров. Изменился облик города, людям стала родной земля, считавшаяся «кон­ цом света». 4. Балей—город светлый Весной 1959 года в гостях у золотодобытчиков Балея побывал французский журналист Макс Леон. О своей поездке он с восхищением рассказал читателям газеты «Юманите». «В котловине, изборожденной глубокими колеями автомашин и пересекае­ мой голубыми водами Унды, раскинулся город со светлыми домами, грохочущи­ ми заводами и садами. Ему мало места в котловине, и он начал карабкаться на холмы»,— так писал Макс Леон. Французского журналиста поразили «мастодон­ ты» — золотоизвлекательные плавучие фабрики высотой в четырехэтажный дом. Побывал Макс Леон и под землей, любовался на глубине 316 метров рудной жилой, окрашенной в синий цвет и покрытой желтыми блестками. Но с особен­ ным восхищением писал журналист из «Юманите» о замечательных людях Балея. На языке аборигенов Забайкалья — дауров — слово «балей» означает «светлое место». Но только советская власть вернула названию города этот первоначальный смысл, потому что в годы царизма ничего светлого в жизни балейских золото­ добытчиков не было. Архивы сохранили любопытные цифры: старатель-золотодобытчик зараба­ тывал в те годы даже в летнее время всего лишь 8 —9 рублей в месяц. А на со­ держание каторжанина в тюрьме отпускалось в месяц 20 рублей! О рабочем того времени поэт Давыдов, автор известной песни о «Священ­ ном Байкале», писал так: Ввалилась грудь; в морщинах облик темный, Все тело — кость, а кожа лишь мозоль. Вся жизнь в работе непреклонной. В привычку выросшая боль. С пяти утра до восьми вечера гнул спину золотодобытчик тех лет: а если не успевал отработать «урок», оставался на прииске до поздней ночи. «Урок» же