Сибирские огни, 1964, №2

«Дана настоящая С. Д. Иомоконову в том, что в связи с указанием командования, ему, как особо отличившемуся на войне и возвращающемуся в таежный охотничий колхоз, выделены в подарок лошадь, бинокль и винтовка № 24638. Просьба разре­ шить тов. Иомоконову беспрепятственный переезд через границу». Пригласили демобилизованного старшину в большой загон подразде­ ления инженерных войск, сказали — выбирай! Брыкались и ржали куце­ хвостые венгерские жеребцы, отдельным косяком стояли рыжие, очень жирные лошади японских офицеров-пограничников, спокойно жевали маньчжурский овес огромные немецкие битюги. Долго ходил Номоконов,. хмурился. Внимание его привлекла сивая низкорослая лошадка с косма­ той гривой, в одиночестве стоявшая в уголке загона. Что-то сказал ей Но­ моконов по-бурятски, и лошадь зашевелила ушами, доверчиво потянулась, к человеку. Осмотрел ей зубы старшина, ощупал мускулы, проехался вер­ хом. Вот то, что ему надо. — Через Маньчжурию домой поедем, — сказал Номоконов лошади. — Битюги пропадут в нашей тайге, не выдержат. А ты пройдешь. Посмеивались солдаты над выбором Номоконова, а тот покуривав себе. Из поломанного извозничьего тарантаса, валявшегося неподалеку, старшина взял ось и задние колеса. Дуга нашлась, а соорудить легкую пролетку недолго было бывшему плотнику. Через день можно было отъ­ езжать. Зачем солдату вагон? Хорошо запомнил снайпер фронтовые дороги, найдет он путь в родное Забайкалье из Маньчжурии. На пути лежали огромные степи, хребет Большой Хинган, и товари­ щи советовали Номоконову запастись продуктами. Зачем везти лишние тяжести, если есть винтовка? Была бы соль, а дичь найдется. Где ноче­ вать будет? На солдатском бушлате, под пролеткой. Взять куль овса? Плохо вы знаете лошадей монгольской породы! Уверенно ехал старшина по пути, где прошли танки, курил трубку и пел песни, только что сочиненные им, тягучие, очень длинные, но совсем свежие, как наступившая осень. Полмира прошел солдат! И вот сейчас сердце замирало от близости свидания с родным краем. Радостно встретит тайга своего хозяина, а хмурые кедры помашут ему мохнатыми лапами. Страшным таежным шаманом называли его фашисты. И вот пришли- наступили спокойные дни мира. Даже в китайских селах снимали люди перед снайпером свои соломенные шляпы, кланялись, благодарили за ос­ вобождение. ...Номоконов встал, втянул полной грудью забайкальский воздух. Скорее бы увидеть родное село! Но прежде заедет он в Агинский улус, из которого был призван на фронт Тагон Санжиев. Крюк большой — верст четыреста, а не повидать семью Тагона Санжиева никак нельзя. Незадолго до смерти друг-бурят говорил, что у него растет мужественный и храбрый сын. Ему передаст Номоконов пулю, орошенную кровью двух солдат. Не вскрикнет, не з а ­ плачет сын бывшего тракториста, крепко стиснет зубы. Будет вечно пом­ нить, какой ценой завоевана Победа1. Не узнал демобилизованный старшина своего села. Десятка три до­ мов стояло на месте большой и оживленной улицы. Что случилось? Сго­ рел Нижний Стан? Нет, Семен Данилович, не все написал председатель колхоза. Пока 1 Бато Санжиев — теперь инженер в Букачачинском рудоуправлении.