Сибирские огни, 1964, №1

А воли им тут, действительно, больше. Самогон гонят открыто, без всякого стеснения. Спокойно, между прочих обыденных разговоров, со­ сед говорит соседу, позевывая: — Мне вот самогону надо насидеть ведра два. Избу переставлять хочу, людей позову на помощь. — Ты что: всю хочешь перебирать или только нижние венцы, кото­ рые сгнили? — Всю. — Да, если всю, то ведра два надо, никак не меньше. Я тогда свою перебирал — как раз два ведра вышло. Ну, правда, упали. Все упали. На что уж Егор Тимофеевич, какой мужик крепкий, и тот упал. Сохатого бить запрещено, а здесь бьют, если сохатый забредет на островок, такие случаи бывают, говорят. Плохо, что весной заливает вода, но зато зайца в эту пору берут голыми руками, не надо ни дроби, ни пороху. Едет здешний Мазай на лодке в поле, а на березе заяц сидит, спасается от потопа. Мазай подает весло, зайчик по веслу — в лодку, а там его — хлоп веслом по башке и в мешок. — Тут у нас и трава, и рыба, и лес — все под рукой! Грибы, ягоды... Ешь — не хочу! Это верно. * * * Евдокия быстро ходила по избе, брякала кастрюльками, мыла крин­ ки и все на кого-то ворчала глухо, невнятно, только «паралик тебя рас­ шиби» произносила явственно, но это могло относиться и к предметам неодушевленным, некстати подвернувшимся под руку. Потом вышла в сенки, шлепая по доскам пола босыми ногами, и, сложив на груди руки, привалившись плечом к косяку, стала глядеть на угасающую за дале­ ким черным лесом зарю. Но, пожалуй, зари она не видела, хоть и гляде­ ла на нее... Я не спал, курил, и Евдокия начала жаловаться мне на сноху и на сына. Димка, оказывается, женился второй раз, с первой прожил год — разошлись. — Она в суд подала, хотела из хозяйства долю получить — вот ей доля! — тут Евдокия показала мне кулак, вытянув руку во всю длину.— Она сорвала бы долю, паралик ее расшиби, если б дом и скотина были записаны на Димку, а в том и заковыка, что все нажитое •— мое и за мной числится по бумагам! С Димки взятки гладки, у него все имуще­ ство — ружье, и делите ружье, как хотите, хоть пополам его разломи­ те!.. Теперь эту подыскал, из Воронова привез, и эта поживет да сбежит, в суд подаст: нажитое делить! Зудит Димке в уши день и ночь, чтобы все хозяйство на него переписать, и дом! А я ему — вот! — опять она выбросила кулак. Помолчали. Я спросил: — Вы в колхозе-то работаете? Евдокия вроде бы смутилась, растерялась. — Ох, ох, господи, спать надо! — вздохнула и одновременно, при­ крыв рукою зевок, перекрестилась на малиновую зарю, прошептала то ли молитву,, то ли «паралик тебя расшиби». И опять: — Вот поэтому, — не знаю, как вас звать-то, — и живем третий год без крыши. Как дождь, так у нас потоп, в избе уткам плавать. Сынок говорит: перепиши дом на меня, тогда покрою. Нет, говорю, родимый, не жди, ты и так обязан покрыть, поскольку живешь здесь! «Иди-ка ты на отдых: мне спать пора!» — мысленно попросил я. 6 . «Сибир ски е о гни» № 1.