Сибирские огни, 1964, №1

С осени будущего года перейдут строители на промышленную пло­ щадку — туда, где будет сам «батюшка-завод», как любит говорить Кар­ цев. Но прежде надо сдать промбазу, тыл укрепить. А закончить всю промбазу можно лишь в том случае, если днем не есть, ночью не спать... Или... если махнуть рукой — сознательно махнуть! — на строительство огромного комбината специализированных железобетонных изделий, из которых должен строиться «батюшка-завод». «Провозимся с твоим комбинатом, а потом что? — сказал ему Кар ­ цев недавно. — По мне — сдать поскорей эту проклятую промбазу и до самой площадки дорваться. А там уж посмотрим что к чему. Когда на завод сядем, когда по Союзу о нас заговорят, обратно, небось, не погонят, а? Будут деньги — все купим! И железобетон твой тоже — хоть с Маг­ нитки повезут, хоть из Липецка. Черт нам будет не брат! Не хватит желе­ зобетона — в кирпиче сделаем, металл из Госплана выбьем. Когда раз­ вернемся да плановикам на горло наступим — куда денутся? — ткнул Рублева под ребро деревянным пальцем. — Чугун капнет, не все ли равно будет, из чего подпорки, на которых эстакада какая-либо держится, — из железобетона или из металла?.. Нам бы сейчас прорваться!..» Дорваться, купить, наступить на горло... Это — Карцев второй. На узком совещании, перед этим — постоянно действующим — он, конечно, говорил иначе, в руках у него были бумаги с выкладками и под­ держали его, а не Рублева. Главному инженеру посоветовали вопроса о комбинате в докладе не касаться, и он не вписал в свои листки даже тер­ мина — ЗЖ БК . Вот и сказал ему Карцев сегодня: «Договорились, наконец?.. Я так и думал. Нечего людям мозги з а ­ кручивать...» Потому и тревожно Рублеву, потому к чувству уважения и примеша­ лась горечь: неужели им придется все-таки ссориться?.. Зал улыбался многолико, но одинаково счастливо, зал гудел, и Руб­ лев подумал: что если бы разломить этот хлеб на много-много кусков, дать каждому из тех, кто сидит здесь, в зале?.. Насколько сильнее стала бы стройка, сколько бы у каждого в душе прибавилось!.. И, словно угадав его мысли, с низенькой сцены Карцев тяжело шаг­ нул вниз, пошел к первому ряду. — Пробуйте, — сказал, — пробуйте, дорогие!.. Этот хлеб — наш с вами!.. Он уже вернулся и сел, посматривая на всех помолодевшими глаза­ ми, а каравай, становясь все меньше и меньше, переходил из рук в руки, и вслед за ним с ватных штанов бережно подбирали теплые крохи..., Рублев начал доклад сухо и неторопливо, почти не отрываясь от бу­ маг. Доказывал, как важно поскорее закончить промбазу, как необходимо сейчас, чтобы все звенья стройки работали четко, с полной отдачей сил. Потом голос его зазвучал все горячей и громче, и он почувствовал, что го­ ворит лучше и слушают его внимательней, охотней... Наверное, подумал он, пришло спокойствие, которого так не хватало ему перед началом доклада. Он не хотел признаваться себе, с чего это он успокоился, но теперь, встречаясь взглядом с Кондаковым, уже не испы­ тывал виноватой тревоги. Обычно, когда Рублеву приходилось выступать, он выбирал в зале кого-нибудь из слушающих особенно внимательно и этому внимательно­ му слушателю доказывал и объяснял, к нему обращался с вопросами. Еще в самом начале доклада он увидел, как пробрался через толпу и стал впереди невысокий парень в старом, с заплатой на плече, ватнике. Тот самый бригадир, который требовал, чтобы на административном кор-