Сибирские огни, 1964, №1

— Понятно... А чего ж ты здесь, не на сцене? — Не обо мне речь! — обиделась востроглазенькая. Он снова смотрел в зал, но теперь ему приходилось сдерживать себя, чтобы не оглянуться на Тоню, не встретиться с нею взглядом и не оби­ деть ее нечаянно. Музыка и краски, плавное кружение девчонок в алых костюмах и го­ лубых киверах—все это вместе, казалось, рассказывало Мишке грустную историю Тони Переваловой, каменщицы из его бригады. Он знал и рань- ше об этой истории, но только теперь вдруг понял, что значило для Тони жить среди кержаков, где били по щекам за то, что тайком сходила в ки­ но, что значило убежать на стройку, сбивать здесь в кровь руки, петь с девчатами песни, бегать в клуб на репетиции. И Мишке было вовсе не смешно от того, что Тоня отказалась от гу­ сарских штанов в обтяжку. «Скромная совсем, вот и посчитала, что неудобно, — оправдывал То­ ню Мишка. — Не обвыкла еще, даже тут ей трудно!..» «Голубой Дунай» был последним номером. Девчонки-артистки все вместе кланялись у края сцены, а зал, стоя, долго аплодировал им, не хотел отпускать. Мишка пробрался к выходу, закурил, дождался Тоню и, когда она проходила мимо него, спросил: — Домой, что ли?.. И я тоже. Тоня взглянула смущенно, догадалась, наверное, о чем рассказывала Мишке его соседка. — Ты не переживай, — сказал он поэтому напрямик. — Не пережи­ вай, чего там. Надо было танцевать, да и все — ничего такого. — Не надо, Миша, — и голос у нее вдруг сорвался: — Не ходи со мной, я лучше одна... Галочкин хотел что-то оказать, но она уже затерялась в толпе. «Ну и гады же вы!» — подумал Мишка. Подумал так о всех, кто коверкает человеку душу, отнимает радость. Пусть Тонины кержаки были совсем другие, не те люди, которые до этого обижали Галочкина. Они были и его, Мишкиными, врагами... На другой день Галочкин и мастерица после смены ехали в контору каменщиков. — Между прочим, Михаил, меня, кажется, забирают в техотдел, — сказала Жукова. — Можете радоваться... Сделала им один трудный рас­ чет, и мне предложили... — Так тебе ж лучше... А мне чему радоваться? Как будто не знал, о чем речь. — Вы уж, наверное, подумали, что Жукова только ногами... рабо­ тать... и умеет?.. Мишка не опросил, при чем тут ноги. — Вы были на концерте?.. . — Забегал ненадолго... — И «Голубой Дунай» видели?.. — Как раз попал на него... — Понравилось?.. Мишка нахмурился: — Говорят, наша Перевалова тоже должна была танцевать, а по­ том... Не решилась, что ли... Поговорила бы с нею, а? Ты ж из Москвы, как-никак. И вообще, по-женски... — Обязательно, обязательно поговорю, — заторопилась Жукова. —- Я знаю, я в курсе. — И снова посмотрела на Мишку..— Значит, понра­ вился вальс? А... как я танцевала?.. — Ты?!..