Сибирские огни, 1964, №1

ную книгу, чтобы он написал благодарность, но Женька понял, чего от него добивались, только тогда, когда вышел из столовой. Женька не разговаривал с Галочкиным целый день, но в конце смены тот сам подошел к нему, сунул пятерку и сказал, чтобы Потапов не забыл с получки отдать. — А впрочем, своих грошей ты больше не увидишь. Отдам комсо­ мольскому богу, Валентине. Прикажу, чтоб купила тебе в столовую або­ немент, а остальные выдавала по праздникам... Понял? «Может, все-таки прибить?» — тоскливо подумал Женька. ...— Значит, не видели, говорите, шрама? — приставал он к тому, высокому, что выходил за него из палаты. — И показал себе на бровь. — Вот тут?.. — Нет, — сказал высокий, проходя пешкой в дамки, — не видел... Неловко собрал здоровой рукой три взятых шашки, повернулся к Женьке: — А ты чего так волнуешься? Думаешь, кто из семьи приходил или так кто?.. — Как — так? — не понял Женька. — Посторонний... На следующий день, едва появилась сестра, Женька стал клянчить у нее костыли. Сестра говорила, что заявку «а костыли подали в город, но в городе что-то тянут. — Коновалы, — шипел ей вслед Женька. — Только ноги дергать и умеете... И вдруг вечером сестра вошла с костылями и протянула их Женьке. — На, больной, попробуй... Он обрадовался, присел на койке, осторожно приподнял гипсовую но­ гу и стащил ее с кровати. Потянулся к костылям. Они были, конечно, не заводские, — толстоватые, кое-где с трещинами, кожа на ручках прибита мелкими гвоздиками. Но все же — костыли. Он взял их в одну руку и приподнялся, потом долго прилаживал под мышками. Костыли ему были впору, но он стоял, не решаясь пойти. Чуд­ но как-то — Потапов на костылях. Вот кто увидел бы... И чего это мед­ сестра на него так смотрит?.. — Самоделковые? — недовольно спросил Потапов. — Сибирь, лесу сколько, а костыля порядочного не достанешь... — Это вы своему товарищу скажите... — Какому товарищу?.. — Там внизу вас товарищ ждет, — сказала сестра. И сразу — тук-топ, тук-топ, костыли — нога, костыли — нога — к двери. И гипсовая нога — шарк, шарк. Воробей с подбитым крылом... А ему в спину: — Осторожно, больной, осторожно!.. Тукали костыли, топала нога, шаркала другая. Спускался со второго этажа. В тесном коридорчике под плакатом насчет заразы от мух спиной к Женьке — Галочкин. В робе еще. Только, видно, с работы. Остановился Женька, подался вперед: — Здравствуй, Галочкин!.. Крикнул радостно так, звонко. Галочкин даже вздрогнул. Повернулся, смотрит на Женьку растерянно. — Ты чего,— смеется Женька,— фамилию свою впервые услышал?.. — И говорит еще что-то, и снова смеется, и совсем, как маленький, лас­ тится к Галочкину, заглядывая ему в лицо.