Сибирские огни, 1964, №1

Жукова повеселела, то и дело пыталась помогать, где надо и где не надо, и Галочкин подумал, что зря не ушла она в поселок вместе с девчатами. Не путалась бы под ногами — без нее не управятся, что ли?.. — Ты вот что, — сказал ей. — Побеспокойся, чтоб машина была до­ мой уехать. А то угреемся, а потом — столько пешком... Они сидели за смонтированной панелью, отдыхали. Андрюша прива­ ривал соседнюю панель. Синее пламя бесшумно взрывалось около него, и противоположная стена вспыхивала подобно экрану. Встал Женька Потапов между сварщиком и этой стеной, и на голу­ боватом экране отпечатался другой Женька. Только плечи у него были пошире, ноги длиннее, руки толще. Потапов кривлялся и пританцовывал, и второй Потапов тоже крив­ лялся, и оба они пели песню: А если я поеду яа луну •— Распашу я всю там целину... — Давай, попробуй,— сказал Галочкин.— Подай заявку, может, на ракеты балласт нужен... Мстил, наверное, за «фитюка». Парни посмеялись. Потапов не обиделся, продолжал выплясывать перед экраном. Нравился ему тот могучий Женька, который неуклюже двигался по яркой поверхности железобетонной плиты. Андрюша поднялся с корточек, расправил плечи: — Тебе выбирать, брат, придется, куда ты в конце концов хочешь — на Луну или за лавровым листом?.. — Ну, последнюю сейчас!.. — сказал Галочкин, когда появилась ма­ стерица. — С тебя пол-литра... Сквозь ветер сверху долетел крик: — Бригадир! Может, хватит?.. Больно качает... — Не закачает, — сложив ладони рупором, крикнул Мишка, и Ж у ­ кова тоже помахала крановщику рукой: — Последняя, не волнуйтесь... На земле зацепили панель, и вместе с полосой света, бросаемой вниз прожектором, она, покачиваясь, поплыла вверх. Галочкин стоял на площадке, задрав голову. Брезентовая рукавица, широкая, как лопата, сгибалась на руке — вниз, вниз, вниз... Ветер налетел откуда-то сверху, запорошил глаза, потом рванулся сбоку и туго ударил в панель, тяжелым парусом повисшую над этажом. Серая громадина завертелась и, рассекая метель, пошла вниз. — Э, вира! — заорал Мишка. — Стены повалим, слышишь?! Плита приподнялась, остановилась на минуту... — Трос за-а-а-крутит! — донеслось с крана. Теперь плита разворачивалась в обратную сторону, и снова порыв ветра налетел на нее, ударил глухо, и она завертелась быстрей, быстрей... Галочкин оглянулся. Мастерица стояла, сжав на груди кулачки, и смотрела на плиту широко раскрытыми глазами. Парни замерли, как пе­ ред дракой. — Говорю, закрутит! — снова донес ветер. — Чего стали?.. Мишка показал рукой — вниз. Плита пошла вращаясь. — Как в «Девяносто третьем» у Гюго... Когда пушка сорвалась в трюм... Галочкин узнал голос Бориса, бросил через плечо: — Приготовься, Гюго!..