Сибирские огни, 1964, №1

— Нашу? А Чепурного что — по боку? — Вы знаете, нет, — начальник поморщился. — Он берет другую бригаду. Демобилизованных. — Понятно... — Он, кстати, и порекомендовал вас прорабу Нестеренко... «Продал, сукин сын, — подумал Мишка, — надо самому уйти, так он меня сунул...». — Коллектив у вас, я знаю, неплохой, — агитировал начальник.— Думаю, справитесь, тем более, дело вам уже знакомое... — Когда принимать бригаду? — спросил Галочкин уже с порога. — Завтра... ...Это известие не принесло Мишке в общем-то большой радости, хо­ тя уже там, в кабинете начальника управления, ои начал мозговать, как поставить дело по-своему. Чепурной хитер: само собой, лучше работать с солдатами, у которых сила и дисциплина, чем с этой разношерстной оравой. Одно Мишку уте­ шало: их бригада в управлении все-таки не самая последняя. Было еще рано, Галочкин свернул с тропинки и пошел к своему озер­ ку. Он облюбовал его в первый же день на стройке. ...Тогда Мишка был злой, как черт. Остался после всех на объекте, выравнивая последний ряд, а потом, возвращаясь домой, свернул вот так же с тропинки и долго шагал на закат, пока не очутился на краю котло­ вины, уходящей к берегу реки. Невдалеке он заприметил небольшое круглое озерко и, спустившись вниз, вышел к нему. Озерко ему понрави­ лось, Мишка принес сюда удочку и теперь часто бывал здесь, загорал, ловил рыбу... Сейчас он бросил на траву куртку, прилег, опершись на локоть, и закурил. " Было тихо, и Галочкин наслаждался тишиной. Рыжий с пупырышками лист сорвался с ветки и, покружившись, упал на воду. Лист гнутый. Стал на воде треугольным парусом и за­ скользил на середину. «И куда плывет, гляди ты», — подумал Галочкин. Вытащил из кустов удочку, сапогом разворошил дернистую кочку, поймал красного с перевязками червяка, насадил его, забросил, воткнул удилище в землю и снова прилег на куртку. Опять, сказал себе, ты, Галочкин — бригадир. Он вспомнил, как сидел перед начальником первого СУ «Жилстроя» в Кемерове. Мишка часто о нем вспоминал и каждый раз мысленно раз­ говаривал с ним, задним числом как бы компенсируя свое молчание у него в кабинете. В этих никому неведомых разговорах он будто пытался понять бывшего начальника, спрашивал его: «Что ж тебе — четыре ты­ щи дороже? Или — человек?...». Начальник терялся, опускал глаза, отве­ чал что-то невразумительное, и это была победа Галочкина. Вот и теперь Мишка задал начальнику вопрос насчет четырех тысяч, начальник смутился, и Галочкин даже покачал головой; видишь, мол, как оно тогда нехорошо получилось... А потом Мишка подумал о Королеве. Как-то в разговоре Борис сказал ему: — Мне бы эту бригадку... Я бы из них быстро людей сделал... И сделал бы, если бы ему ее дали. Парень он способный и самолю­ бивый, — только, видать, прогулы ему помешали... Оказалось, он не шутил, когда предупредил Чепурного, что два дня ни он, ни Шарф не будут работать. Два дня они бражничали, ходили в сопки шишковать, дурачились, скандалили с комендантшей — и в конце концов их попросили из общежития.