Сибирские огни, 1964, №1

Мишка молчит. Он слышит водителя, но голос этот говорит ему дру­ гое: «Панымаешь, дома всо есть: квартира два этажа, виноградник, всо... Отец нэ дает водить...». А у Мишки ничего нет — ни дома, ни виноградника, ни отца... «Выехать, только бы выехать!» — зло думает Галочкин. Мотор бьется глухо и надсадно, и сердце у Мишки стучит тяжело и гулко, будто оно, а не все эти цилиндры, поршни и еще шут его знает что тащит самосвал через проклятые двадцать метров. Последний рывок — и задние колеса, наконец, перестают зудеть, ка ­ саясь чего-то более или менее похожего на дорогу. Галочкин стаскивает с головы кепку и вытирает лицо. — Назад сам подашь или как? — Н-нэхорошо! — выдыхает парнишка, и неизвестно к кому это от­ носится. Мишка краем глаза смотрит на Витю-бульдозериста. Тот сжимает руки у себя над головой и, судя по глазам, кричит Мишке что-то веселое. — Эх, ты, салага!.. Знай наших! — сложив ладони рупором, орет Женька Потапов, но Галочкин обрывает грубовато: — Принимай раствор, нечего зубоскалить!.. Проходит мимо Галочкина мастерица Жукова, улыбается: — А вы, оказывается, и шофер к тому же? Да, товарищ Галочкин?.. — Когда как... Раствор уже свалили в ящики, уже, под самые борта зарываясь в воду, укатила машина, а Галочкин все еще сидит на перевернутых но­ силках, курит. Когда он подносит к губам папиросу-гвоздик, то со сторо­ ны может показаться, что он тщательно рассматривает ее. Вовсе не на нее смотрит Мишка, а на свои прокуренные пальцы. Они слегка дрожат. Даже сидя, Мишка чувствует, как тяжелы сейчас его ноги — словно давить на газ нужна сила... Все это, наверное, оттого, что до сих пор он ни разу не водил маши­ ну; ездить, правда, с шоферами ему приходилось часто, потому что Миш­ ка был бригадиром, а у бригадира такая работа... Он знает, что выехал только на одной своей настырности, и задним числом пришел к нему страх: а вдруг бы сел?.. Оттого и курит Галочкин так долго, будто неделю не курил, на­ слаждается. .. Как затерявшийся в непогожем небе самолет, еле слышно жужжит кран. Он медленно плывет к ящикам с раствором, и по набухшему дере­ вянному желобу вслед за ним тянется черная мокрая змея электрическо­ го кабеля. Галочкин тушит папиросу и не торопясь идет к бригаде. Чепурной смотрит вверх, машет крановщику: — Майна, хлопцы, майна!.. * Ящик тяжело плюхается в грязь, и Чепурной постукивает по нему носком сапога: — Раствор?. — Да, — говорит Андрюша, — раствор... — Галочкин привез, — объясняет Женька Потапов. — Сам за ру­ лем сидел, что там было!.. — Молодец, ах молодец!.. Я ж сразу сказал — этот работать будет. Так, Галочкин? — мясистое лицо Чепурного расплывается в улыбке, гла­ за становятся добрыми, почти ласковыми, но улыбка тотчас гаснет, и в голосе слышится тревога. — Только куда мы его д^нем?.. — Галочкина? — интересуется Андрюша, но Чепурной досадливо хмурится. — Раствор... — Ах, раствор?.. Давай с хлебом съедим, если хочешь...