Сибирские огни, 1964, №1

/^ш ш о ю з т т Я. Ф и н к СИЛЬНЫЕ ЛЮДИ П оэт Леонид Первомайский свою первую большую прозу — роман «Дикий мед» — окрестил современной балладой'. Читатель, который не заду­ мывается над непривычным определени­ ем жанра, сочтёт его случайной прихо­ тью или, того хуже — кокетством, игрой в оригинальность, во многом обеднит свое понимание этой мудрой, мужествен­ ной и впрямь необычной книги. Баллада — стихотворение, в основе которого выразительный, действенный и, как правило, героический сюжет. Ге­ роизм — основная стихия жизни, о ко­ торой рассказывает Первомайский, и уже этим оправдывается поэтическая, ■балладная настроенность книги. Но рам­ ки баллады — один случай, один подвиг, одна историческая судьба — никак не вмещают грандиозности, сложности и противоречивости современного бытия. Чтобы охватить целую эпоху — два­ дцать лет народной жизни — балладный строй должен непременно измениться, расшириться, приобрести несвойствен­ ную ему многоплановость. Л. Первомай­ ский это сумел сделать и тем самым по­ лучил право на ответственный эпитет — современная. Сложностью и героической окрашен­ ностью жизни продиктован не только жанр, но и символический заголовок про­ изведения. 'Л . П е р в о м а й с к и й . Дикий мед. «Ро­ ман-газета», 1963, № 9, 10. Добрый и умный солдат Зубченко уго­ щает медом своего командира полков­ ника Лажечникова и заезжего фотокор­ респондента Варвару Княжич. Мед пре­ красен, он «тянулся за хлебом золотою прозрачной ниткой и был теплый, как солнечный луч, падающий на поляну сквозь густую темную листву». И вдруг выясняется, что есть в этом меде горечь, и больше того, она, эта го­ речь, должна быть обязательно. «Дикий мед всегда горчит,— объясняет Зубчен­ ко. — Лесная пчела всегда берет свой взяток и с горького цветка». Человеческие судьбы, как лесные пче­ лы, берут свой взяток и с горького цвет­ ка. Прекрасное горчит, героическое вби­ рает в себя боль и страдания. Именно об этом и пишет Л. Первомайский, пишет так, что героическое воспринимается как самая сущность жизни советских лю­ дей, а еще неизбежная, к сожалению, их спутница — боль, как его собственная, личная, омытая и очищенная кровью его сердца. Правда, сама Варвара Княжич не очень ясно понимает взаимосвязь меда и горечи. «Девять десятых счастья — все равно, что его нет, одна десятая бе­ ды съедает все»,— рассуждает она в на­ чале романа. Но всей своей книгой писатель доказывает, что жизнь не под­ дается такому арифметическому разъ- ятию, счастье и беду не разложишь по разным котелкам. День, ' он тем и хо­ рош, что труден, надо только видеть главное, не позволяя привкусу горечи отравить его прозрачную, солнечную теплоту. Герои Л. Первомайского в большин­ стве своем заряжены таким душевным магнетизмом, что прочно, безотрывно притягивают к себе . читательскую лю­ бовь. Они — сильные люди. Пожалуй, сильные — это недостаточно для них, они — могучие, могущественные люди,