Сибирские огни, 1964, №1

<с мерзавцем, трусливо предавшим сво­ его сына. Это — разные люди, с разны­ ми судьбами, разной психологией. Но поскольку автор все-таки их объ­ единяет, поскольку основную и, по мыс­ ли автора, единственно верную оценку Сережиному отцу дает бабка Степанида, получается, что бабка внушает внуку (а тот соглашается и приемлет), будто и любовь отца к другой — преступление, •и вообще всякая «незаконная» связь — скотство, о котором и сказать-то иначе нельзя, как только «скотским» словом «спутался». Что же получилось в итоге? Автор искренне ратовал за новую высоконрав­ ственную мораль. А пришел к апологии ханжества. Вот ведь как бывает... IV Я бы, конечно, не сказал, будто об­ щая картина нашей детской журнальной прозы рисуется в мрачных тонах. Выше уже приводились в пример удачные, остроумные сказки. В том же «Урале», где печатались рассказы П. Ко- рюкова и С. Наумова, читатель встре­ чается с талантливыми, отмеченными за­ видным знанием ребячьей психологии и пристальным интересом к жизни рас­ сказами В. Крапивина, Л. Чумичева, Вл. Разумневича, Н. Кальма. Журнал «Дон» напечатал в конце прошлого года увле­ кательную повесть И. Василенко «Вол­ шебные очки», завершающую большой автобиографический цикл «Жизнь и приключения Заморыша». И особенно радует появление на страницах «Дальне­ го Востока» повести Ник. Наволочкина «Жили-были...» До сей поры еще весь­ ма робко замеченная критикой и в этом смысле разделившая судьбу «Кандаур- ских мальчишек» Г. Михасенко, рецен­ зия на которых в «Правде» появилась спустя пять лет после первого издания книги, она является подлинным событи­ ем в детской литературе прошлого года. Это повесть о жителях одного двора в большом городе на Амуре. Но хотя действие повести и замкнуто почти цели­ ком в ограде этого двора и не описано в ней ни стихийных бедствий, ни чрез­ вычайных происшествий, ни таежных либо речных экспедиций, — повесть чи­ тается с увлечением, почти в равной сте­ пени захватывающим и ребенка и взрос­ лого. Она привлекает юмором, остротой писательского видения, умением о са­ мом простом, примелькавшемся расска­ зать удивительно интересно, свежестью и оригинальностью композиционного ре­ шения. За будничными домашними со­ бытиями все время ощущается большая жизнь страны, народа. И происходит это в немалой степени потому, что повести Н. Наволочкина присуща та необходи­ 1 « Д а л ь н и й В о с т о к » , 1962, №№ 3—4. мая подлинному произведению искусст­ ва художественная цельность, когда и проблематика, и характеры, и сложный сюжет, и все средства живописной изо­ бразительности взаимозависимы, сли­ ты, органически вытекают одно из дру­ гого и служат единой общей задаче. Нет в повести ни потуг на самодовлеющую «занимательность», ни фальшивых ин­ тонаций, ни лишних, либо неправдопо­ добных сцен. Илюха-голубятник — один из цент­ ральных персонажей повести Н. Наво­ лочкина — на первый взгляд сильно напоминает Витьку Крюкова из «Ошиб­ ки Радика и Женьки». Оба они — стра­ стные читатели и почитатели «шпион­ ской» приключенческой беллетристики. Однако за увлеченностью Витьки, про­ являющейся исключительно в своеоб­ разной манере выражать мысли, уга­ дывается не более как выигрышный при­ ем. Витькина страсть никоим образом не определяет его поступков. Иное дело Илья. Он не просто подражает привле­ кающим его героям — он живет в выду­ манном призрачном мире ситуаций и «образов» детективной литературы, со­ вершенно отрешившись от мира действи­ тельного. Он вполне серьезно уверен, что странный сосед Иван Васильевич — вражеский шпион. «Ящики разные в чехлах к себе тас­ кает. Шпионские рации, наверно. А ви­ дели, какие типы к нему ходят? — убеж­ дает он соседских ребят Игоря, Славку и Лушку. — То придут разнаряженные, при шляпе, а то в старом да залатанном являются. Маскировочка!» Даже биб­ лиотеку Ивана Васильевича готов до­ тошный Илья взять под сомнение: «Кни­ ги — это так, для отвода глаз. А еще, может, он в них между строк невидимы­ ми чернилами пишет». Столь «неотразимые» доводы убеж­ дают на какое-то время и доверчивых ре­ бят. Так завязывается игровой и вместе с тем остроумно-пародийный сюжет: выслеживание «шпиона». Развенчивая низкопробную «шпионскую» макулату­ ру, автор показывает, как неожиданно для себя ребята «открывают» в собст­ венном доме замечательного человека, о котором прежде почти ничего не зна­ ли. Есть в повести еще один герой — Пе­ тя Азбукин. Ничего не знающий о затее Ильи, он решил принять участие в пио­ нерском фотоконкурсе, заснять «сюжет» из жизни ребят своего двора. С помо­ щью Вани, прозванного за страсть к технике Конденсатором, он делает «ад­ скую машину» — приспособление для автоматического получения фотосним­ ков через равные промежутки времени. События развиваются параллельно. Компания Илюхи-голубятника продол­ жает бессмертные дела Шерлока Холм­ са. Петин аппарат, нацеленный на се^- редину двора, где стоит как раз новый