Сибирские огни, 1964, №1

— Я? — встрепенулся Репин.— Родом из Новосибирска, в рабочей семье вырос. Среднюю школу закончил, музыкальное училище...— Он по­ смотрел на свои руки, вздохнул.— Эти пальцы скрипку держали, смы­ чок... А потом решил стать военным, кадровым командиром нашей армии. Пехотное училище закончил... Еще не все фашистские гады знают, как умеют стрелять... советские скрипачи. Репин взял у Номоконова винтовку, передернул затвор, поднял ее одной рукой, прицелился в мишень, которую он ставил для солдата, и спустил курок. — Угадал,— услышал Номоконов стук пули. Опять передернул затвор лейтенант, выстрелил. — Там,— сказал Номоконов. — Вместе будем сражаться,— встал Репин.—Надо постоять за свою землю. Родина — дороже всего. Без нее ни музыка не нужна, ни таежная охота, ни самая жизнь... — Правильно, лейтенант! — В мой взвод собираются хорошие стрелки. Уже действуем. Но у нас очень опасно. За нами тоже охотятся. — Ничего, лейтенант. Посмотрим, чья возьмет. В тот же день Номоконов перенес свои солдатские пожитки в блин­ даж, где жили снайперы. В ШЕСТНАДЦАТОМ КВАДРАТЕ Не знал тогда Номоконов теории стрельбы. Были у него бинокль, •саперная лопатка, обыкновенная трехлинейная винтовка и неразлучная трубка, которую он почти не выпускал изо рта и даже умудрялся вста­ вать с ней в строй. Радостные чувства охватили Номоконова, когда он пришел во взвод лейтенанта Репина. В блиндаже было трое. Посторонились и вытянулись, приветствуя явившегося пожилого солдата, молодые бойцы Борис Гор­ бонос и Иван Лосси. Подошел высокий черноголовый солдат с раскосыми, вдруг блеснувшими глазами. Тихо, с едва уловимым трепетом, Номоко­ нов сказал несколько слов на бурятском языке, который хорошо знал. Тот ответил. Снайпер Тагон Санжиев, .земляк! Присели на лавку, поло­ жили друг другу руки на плечи, заговорили. В селе Агинском Читинской области на пятидневных курсах всеобуча какой-то командир не пожа­ лел Санжиеву десятка винтовочных патронов, и меткий от природы стре­ лок сразу же занял свое место на войне. — Бьешь? — спросил Номоконов по-русски. Санжиев подошел к столику, над которым висел маленький листок. Общевзводная ведомость — «Смерть захватчикам!» — вслух, тоже по русски, прочел он. Юшманов, Кулыров, Павленко, Санжиев, Дубровин... Неделя прошла, как соединение остановилось на высотах Валдая, а Та ­ гон Санжиев уничтожил двенадцать немецко-фашистских захватчиков. — Зверь есть,— сказал земляк.— Ночью опять выхожу караулить. Номоконов глубоко вздохнул. Он ощутил, что теперь прочно свяжет свою судьбу с людьми, которые охотятся на фашистских зверей. — Я долго добирался сюда, — задумчиво сказал он Санжиеву. Вечером рядом легли на дощатые нары блиндажа, укрылись шине­ лями, вспоминали родные места. Потом о войне заговорили. У Тагона были свои взгляды на войну, и Номоконов их одобрял. Зем­ ляк сказал, что война похожа на большой пал, который случается весной в степных просторах. Огненная лавина движется вперед, все пожирает на своем пути, опустошает. В степи все выходят тушить пожар. Ему, Санжие­ ву, вручили винтовку для того, чтобы он помог народу сбить пламя войны,