Сибирские огни, 1964, №1

Человек из тайги обещал принести воду тяжело раненому командиру — ее не было. Тогда он вспорол кору березы, быстро сшил ее прутьями и вышел на поляну. Размахивая коробкой, Номоконов сбивал с травы кап­ ли росы, собирал их ладонью. Есть! Целый стакан! Боясь пролить, рас­ плескать драгоценную влагу, солдат осторожно приблизился к дереву, где лежал раненый. — Эй, командир! Майор лежал с закрытыми глазами, не отвечал, не дышал. Чисто вымыл солдат свои руки о росистую траву, послушал сердце,— нет, не билось оно, и принялся рыть яму. Долго хоронил он майора. Непи­ саный закон таежного народа требовал не сразу уходить от свежей моги­ лы, а вспоминать жизнь умершего, его подвиги, добрые дела, удачную охоту. Ничего не знал Номоконов о командире в выцветшей гимнастерке. Глядя на могильный холмик, старательно покрытый зелеными ветвями, он хотел представить его родителей, жену и детей. С петлиц умершего Номо­ конов снял знаки различия и положил в карман — надо было сказать о случившемся в штабе. А потом встал, взял винтовку и пошел разыски­ вать сержанта и рыжего санитара. Шел, всматривался под ноги, читал привычную картину земли и леса. Следы, торопливые, неосторожные, вели на восток. Ломая сухие вет­ ки деревьев, ступая сапогами на сучья, спотыкаясь о камни, двое людей, шагавших бок о бок, вышли из леса на открытую поляну, пересекли ее и, с силой упираясь носками сапог о песчаный склон, полезли на бугор. Вот они здесь останавливались, закуривали — оставили спичку и клочок газе­ ты. А потом следы описали полукруг — по-прежнему торопливые и не­ осторожные, люди пошли в обратную сторону, на запад. Может, пра­ вильно делают? Нет, орудийная пальба слышится далеко на востоке. Куда повернул сержант? И тот — рыжий? Зачем? Под большой сосной останавливались, долго топтались. А у колоди- ны лежали, наверное, спали: телами примяли траву, разгребли и отброси­ ли прочь колючие сухие шишки. Глаза таежного охотника искали предмет, который должен был ска­ зать, какое решение приняли два человека, тесно прижавшиеся на ночь друг к другу. Обрывок портянки, рассыпанные спички, окурки... Предмет, который все сказал, нашелся! Он и должен был найтись. Здесь люди от­ дыхали, а, значит,’ и размышляли, прикидывали еще раз, советовались, принимали решение. Окончательное. В этом Номоконов ни капли не со­ мневался. В трухлявой сердцевине колодины солдат нашел подсумок и документы. Денег не было. Письмо, фотография маленькой девочки, очень похожей на человека, которого зарыл Номоконов, воинское удостове­ рение... И красная книжица, которую те, кто имел ее, всегда очень берегли и не давали в чужие руки — партийный билет. Номоконов с презрением взглянул на торопливые следы двух людей, тронувшихся после ночлега на запад, положил документы в карман, взял подсумок и отошел прочь. Теперь он понял, почему сержант Попов и ры­ жий санитар оставили винтовку! В овраге Номоконов осмотрел ее, легкую, аккуратную, совсем новень­ кую, с иссиня-черным вороненым стволом, передернул затвор, пересчитал патроны. Один в стволе, четыре в магазинной коробке. Четыре обоймы в подсумке. Номоконова призвали на войну, и он, солдат, должен быть во­ оруженным. Совсем недавно человек из тайги проехал почти через всю страну и удивился, — какая же она очень большая! Из окна вагона жадно смотрел солдат на нескончаемые горные хребты и леса, видел большие города и широкие степи. Промелькнуло очень много деревень, вокзалов и эшело­