Сибирские огни, 1964, №1

обыскал его, забрал документы, деньги и сказал, что пойдет с санитаром разведать местность. И это решение мысленно одобрил Номоконов: в тем­ ноте группа могла неожиданно натолкнуться на немцев. Потянулся сер­ жант за винтовкой, закинул за плечо, но вдруг снял ее и снова прислонил к дереву. — Карауль командира,— сказал он и исчез в зарослях. Долго ждал Номоконов своего сержанта и его товарища, много пере­ думал в ту тревожную, темную ночь. На востоке то затихала, то снова разгоралась беспорядочная стрель­ ба, в небе гудели чьи-то самолеты, слышались глухие разрывы. Раненый бредил. Щемящее чувство одиночества и тоски неудержимо требовало быстрее уходить из страшных мест. Дымный чум на берегу порожистой Урульги видел Номоконов, простор тайги, скалистые гольцы. Там прошли его детские и юношеские годы — с ружьем в руках, по звериным тропин­ кам. В свой дом в Нижнем Стане переносился мыслями солдат: как будет жить без него семья? Давно, еше в 1919 году, женился Семен, но словно чья-то жестокая рука вырывала у него счастье. В 1920 году умер перве­ нец, сын Юра. Потом, только что родившись, умирали сыновья Алексей, Александр, Николай. Умерла и трехлетняя дочь Елена. Шестой ребенок, сын Владимир, поборол скарлатину, косившую детей, окреп, подрос, пошел в школу. Седьмого тоже назвали Владимиром — счастливое имя. И этот малыш не поддался болезни. Незадолго до войны родился еше сын — Прокопий. Как они там сейчас, трое его сыновей? Володе (старшему) пят­ надцатый год пошел, совсем несильный еще. Второму Владимиру — де­ сять исполнилось. Проньке — четыре. Здорова ли жена, у которой скоро снова будет ребенок? До конца года еще далеко, а в доме осталось с пол- куля муки. Перед войной трудно стало жить в Нижнем Стане. Берданки отобрали, охотничью бригаду заставили сеять овес. Остались в селе ста­ рики, женщины и дети. Ночной мрак был кругом. Напрасно всматривался и прислушивался Номоконов — сержант и рыжий санитар не возвращались. — Люди,— тихо позвал раненый.— Вы здесь? — Здесь! — метнулся Номоконов.— Возле тебя. — Где остальные? — слабым голосом спросил майор.— Дай руку! — В разведку ушли, командир,— погладил Номоконов раненого.— Утром дальше двинемся, носилки сделаем. — Напрасно... Умираю... Откуда ты, чей? — Номоконов я, из госпиталя... — Запомни. Документы возьмешь.:. Партийный билет, адрес... Домой напиши. Стояли до конца, раненым из боя вынесли... Дочке моей расска­ жи. Сделаешь? — Все выполню, командир. Ты чего? Со мной не пропадешь. — Кончено... Раненый снова стал бредить и метаться. Временами возвращалось к нему сознание, и тогда он скрипел зубами. — Ты не ушел? Воды принеси, не обижай... Хоть каплю... Ну! Чего ж ты? Приказываю, слышишь! Наступал рассвет, туманный и тихий. Раненый открыл глаза, засто­ нал, закусил почерневшие губы и опять попросил воды. Номоконов при­ поднялся. — Теперь принесу, потерпи, командир. Банку найду, ведро... Ожидай. Поблизости источника не оказалось. На дне ложбины оказалась по­ трескавшаяся земля. Что делать? Одному не унести раненого... Куда ис­ чез сержант? Ни крошки хлеба, ни капли воды... Где сейчас свои? Надо уходить. Но оставить беспомощного человека не может Номоконов. 7 - <С ибирские о гн и » № 1.

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2