Сибирские огни, 1964, №1
обыскал его, забрал документы, деньги и сказал, что пойдет с санитаром разведать местность. И это решение мысленно одобрил Номоконов: в тем ноте группа могла неожиданно натолкнуться на немцев. Потянулся сер жант за винтовкой, закинул за плечо, но вдруг снял ее и снова прислонил к дереву. — Карауль командира,— сказал он и исчез в зарослях. Долго ждал Номоконов своего сержанта и его товарища, много пере думал в ту тревожную, темную ночь. На востоке то затихала, то снова разгоралась беспорядочная стрель ба, в небе гудели чьи-то самолеты, слышались глухие разрывы. Раненый бредил. Щемящее чувство одиночества и тоски неудержимо требовало быстрее уходить из страшных мест. Дымный чум на берегу порожистой Урульги видел Номоконов, простор тайги, скалистые гольцы. Там прошли его детские и юношеские годы — с ружьем в руках, по звериным тропин кам. В свой дом в Нижнем Стане переносился мыслями солдат: как будет жить без него семья? Давно, еше в 1919 году, женился Семен, но словно чья-то жестокая рука вырывала у него счастье. В 1920 году умер перве нец, сын Юра. Потом, только что родившись, умирали сыновья Алексей, Александр, Николай. Умерла и трехлетняя дочь Елена. Шестой ребенок, сын Владимир, поборол скарлатину, косившую детей, окреп, подрос, пошел в школу. Седьмого тоже назвали Владимиром — счастливое имя. И этот малыш не поддался болезни. Незадолго до войны родился еше сын — Прокопий. Как они там сейчас, трое его сыновей? Володе (старшему) пят надцатый год пошел, совсем несильный еще. Второму Владимиру — де сять исполнилось. Проньке — четыре. Здорова ли жена, у которой скоро снова будет ребенок? До конца года еще далеко, а в доме осталось с пол- куля муки. Перед войной трудно стало жить в Нижнем Стане. Берданки отобрали, охотничью бригаду заставили сеять овес. Остались в селе ста рики, женщины и дети. Ночной мрак был кругом. Напрасно всматривался и прислушивался Номоконов — сержант и рыжий санитар не возвращались. — Люди,— тихо позвал раненый.— Вы здесь? — Здесь! — метнулся Номоконов.— Возле тебя. — Где остальные? — слабым голосом спросил майор.— Дай руку! — В разведку ушли, командир,— погладил Номоконов раненого.— Утром дальше двинемся, носилки сделаем. — Напрасно... Умираю... Откуда ты, чей? — Номоконов я, из госпиталя... — Запомни. Документы возьмешь.:. Партийный билет, адрес... Домой напиши. Стояли до конца, раненым из боя вынесли... Дочке моей расска жи. Сделаешь? — Все выполню, командир. Ты чего? Со мной не пропадешь. — Кончено... Раненый снова стал бредить и метаться. Временами возвращалось к нему сознание, и тогда он скрипел зубами. — Ты не ушел? Воды принеси, не обижай... Хоть каплю... Ну! Чего ж ты? Приказываю, слышишь! Наступал рассвет, туманный и тихий. Раненый открыл глаза, засто нал, закусил почерневшие губы и опять попросил воды. Номоконов при поднялся. — Теперь принесу, потерпи, командир. Банку найду, ведро... Ожидай. Поблизости источника не оказалось. На дне ложбины оказалась по трескавшаяся земля. Что делать? Одному не унести раненого... Куда ис чез сержант? Ни крошки хлеба, ни капли воды... Где сейчас свои? Надо уходить. Но оставить беспомощного человека не может Номоконов. 7 - <С ибирские о гн и » № 1.
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2