Сибирские огни, 1963, № 12

Ну, хорошо: мы говорим — бессмертье, Храним в сердцах и памятники ставим. Но нет ли здесь какого-то обмана? Бессмертные бессмертны лишь для нас, Не для себя. Войдя в тома и в бронзу, В могиле спящий — разве слышит Пушкин, Как наизусть онегинские строфы Читает в сурдокамере пилот? Садовник, похороненный под грушей, Увидит ли, как в год плодоношенья Влюбленные придут к ней на закате И сочный плод разделят пополам? И тот солдат, чье имя неизвестно, Сквозь толщу лет, беспамятства и праха Почувствует ли, как стучат, волнуясь, Сердца пришедших к вечному огню?.. Конечно, нет. Конечно, нет. Конечно, Нет!.. Но в одно я верю: человек, Живя, живет не только в настоящем, Но в то же время — в будущем. И если Он посвящает будущему жизнь, То в миг подъема и в часы прозрений — Не в мелочах, а в чем-то самом главном, В какой-то уплотненной до предела Чистейшей форме — все века бессмертья Им прожиты заранее... МЫСЛЬ Я думал, я думал об этом, Я думал об этом не зря, Склоняясь к столу за обедом, Случайные фильмы смотря, К «текущей» работе склоняясь, В гостях — над альбомом, в углу, В автобусе — лбом прислоняясь К холодному, в каплях, стеклу. Над морем — под грохот прибоя, В горах — при пастушьем огне,