Сибирские огни, 1963, № 12

Не все уместились за столом. Я сижу на диване между Нутфуллой и Шахмурадом. Рядом — тетя Ута чинно сложила руки на коленях. Ее присутствие на педсовете не обязательно, но она приходит всегда, ос ­ тавляя ради такого торжественного случая рукоделие дома, и ее непри­ выкшие к неподвижности пальцы беспокойно шевелятся. Выступает завуч. Долго, утомительно. Бороды братьев Бисеновичей никнут на грудь: скучнеют лица учителей, только тетя Ута внимательно слушает, изредка вздыхая. — Чем это он всех уморил? — спрашиваю я Нутфуллу. — Читает доклад о повышении успеваемости, — отвечает Шахмурад, Вот завозилась Нурия. — Ругает ее, что пропускает политзанятия, — снова переводит Шахмурад. Не успел отскрипеть стул под завучем, как с места встал Нутфулла, Его взгляд словно пересчитал присутствующих, тонкие пальцы скольз­ нули по кудрям. Несколько секунд я прислушиваюсь к его голосу и не­ вольно думаю: — А он хорошо должен петь. Интересно, почему он никогда не поет? Преподаватели оживились. Встрепенулись задремавшие Бисенови- чи. Сауле, забыв о протоколе, разрумянившись, грызет ручку. — Переводи, ну, переводи, пожалуйста, дословно, — затормошила я Шахмурада, и тот шепотом начал: — Наша школа отстала от жизни. Мы замкнулись в своем ауле. Советские люди осваивают космос, целину, а мы не знаем, что делается у нас под носом. Советская власть дала нам такую школу, а что мы, лично мы, дали Советской власти? Назовите учеников, кончивших нашу школу и поступивших в институты. Их единицы. Даже отличники воз­ вращаются ни с чем. Почему? Процент успеваемости у нас хороший, а ученики подготовлены слабо. Почему? К нам приезжают с отгонных па­ стбищ, даже наш аул им кажется столицей. А мы им даем мало. Ни экс­ курсий, ни знакомства с жизнью страны, всей страны. Никогда не виде­ ли паровоза!.. А девочки? В пятом классе их больше, чем ребят, в седьмом — половина, а десятилетку кончает четвертая часть. Многие выходят замуж, не достигнув совершеннолетия. Это вина школы. Где политехнизация? Арканы и кошмы — это политехнизация? Ребята пле­ тут арканы, девочки валяют кошмы. Этому они и дома научатся... Нутфулла сел. Учителя загудели, как школьники. Даже хуже, по­ тому что на уроках не бывает такого шума, какой поднялся на педсо­ вете. Садвокас Садвокасыч дал слово Шахмураду. Потом говорили все по очереди, потом директор, вероятно, подвел итоги. На этом педсовет кончился. Я спросила тетю Уту, о чем говорил Садвокас Садвокасыч. — Да так, — махнула она рукой, — повторил, кто што сказал. Только не понять, хает, чи хвалит. А ентот-то, широкомордый, молодец. Хотпт кружок тракторный вести и шефство над совхозом. Говорит, бу­ дем связь держать, а то страм: на целину люди аж с Москвы едут, а мы, ровно чужие. — А Нутфулла разве плохо говорил? — Говорить все мастера, — отмахнулась тетя Ута, — Шахмурад. ентот в школе только что не ночует, и обратно на свои плечи работу взвалил. Скажи, какой моторный парень! Подошла Нурия: — Как вам нравятся наши сидения? С восьми до двенадцати! Не устали? Я на вас смотрела и завидовала. Свежая, молодая... Я сюда такой же приехала, а сейчас — верите? — к зеркалу не каждый день