Сибирские огни, 1963, № 12

— Директора! — разом обернулись мы. В дверях стояла пожилая женщина. От кармана ее пестрого перед­ ника к полным рукам телефонным шнуром тянулась шерстяная нитка: женщина вязала чулок. — Мы новые учителя. Нам нужен директор, — пояснила я. — Учителя, — ворчливо отозвалась женщина, — а я думала комис­ сия кака. Прутся напрямки, ровно лошади. Скока краски за собой по­ тащили. Директора нету, завтра будет. — Вы не скажете, где нам можно переночевать? — Чего мне говорить? Я сторож. — В школе нельзя? — А хотя и тут — жалко что ли, — уже добрее протянула женщина. — Только дух тута чуете какой. У меня с ево прямо голова пухнет, ров­ но кто ваты натолкал. — Ничего. Разыщем начальство, — щуря красивые глаза, сказал Нутфулла. Ребята ушли, а я осталась у школы на своих немыслимых тюках. Наступили сумерки. Тетя Ута — так звали сторожиху — уселась рядом, и я набросилась на нее с вопросами об учителях, о квартире, о поселке. — Учителя? — ворчливо отвечала тетя Ута. — Известно, казахи все... Издеся все скрозь казахи... Две семьи русских на весь аул, да и те: одна — немцы, другая семья — евреи. И еще Панка русская, учи­ тельница. Ну, она уезжает. И мой мужик казах. Семнадцать лет жи ­ вем. Он у меня... — А как с квартирами, — перебила я, видя, что тетя Ута уклоняет­ ся от интересующего меня вопроса. ■ — Фатеры? Каки фатеры! Рази куток какой сыщешь. Саманушки маленьки, ребятенок кучи... — А где же русская учительница живет? — Это Панка-то? Панка известно где — у своих. Игде ж еще? Парни не возвращались. — Должно, бесбармачат, — вспомнила о них сторожиха. — Издеся заведено: коли гость — тащи на стол барана. Снова думы мои потянулись в Златоуст. Я уже ходила по родному городу, любовалась чистенькими, бегущими в гору домиками, дышала парным запахом зелени, освеженной дождем... ...— Спит, — услышала я голос и открыла глаза. Надо мной скло­ нилось чье-то лицо. Я поторопилась встать, и мы стукнулись лбами. — Вот и познакомились, — засмеялась девушка-коротышка, плот­ ная и прямая, как полешко-кругляк. — Вы учительница? Меня зовут Панка, а вас? — Софья Павловна, — отрекомендовалась я. Девушка смутилась: •— А меня Прасковья Константиновна. Я тоже учительница. Изви­ ните — и словно оправдываясь, добавила: — Все: «Панка да Панка...» Тут выросла. Никакого авторитета... — Она приуныла немного, но бы­ стро вернулась к бодрому настроению: — Ой, да что это я? Вы ж с д о ­ роги. Пойдемте к нам. Что полегче, с собой возьмем, а за остальным тетя Ута присмотрит. По дороге я узнала, что Панка окончила местную десятилетку, три года вела русский язык в пятых — седьмых классах, а теперь поступила в пединститут. — Послезавтра еду, — без особого подъема сказала она. Я протиснулась в дверь и очутилась в кухне с глиняным полом. Плита и какой-то серый узел на полу составляли всю ее обстановку. В комнате — деревянные половицы сплошь застланы кошмами. Желез