Сибирские огни, 1963, № 12

ки, как робкий ученик жаждет прочитать Володе свою новую работу, но не смеет. Наконец, этот «унылый старик» (а ему нет и пятидесяти!) решается, читает. Уче­ ный гость в это время пил чай с варень­ ем и рассеянно произнес: «М-м... Это ин­ тересно. Неплохая статья». А Андрей Иванович потом подумал, что гость, быть может, и прав: ничего особенного он не открыл. «Работа есть работа, и никто не Галилей». Володя же «унылому стари­ ку» предпочитает общество «нормально­ го человека» Капралова, занятого вино- варением. В заключение «унылый ста­ рик» уже совсем считает себя неправым, корит себя за то, что он прочитал Володе действительно неинтересную статью и не показал ему великолепный экземпляр кустарника, усеянного галлами, который тот «почему-то не заметил». Во времена Чехова фигура Андрея Ивановича была бы вполне понятной, сейчас же трудно понять, почему так смирен этот человек, почему впадает он в такой транс покор­ ности и чинопочитания? Откуда, нако­ нец, у него такая старческая немощь? На эти вопросы рассказ не дает ответа. Первая книга Ильи Крупника неодно­ родна, но лучшие его рассказы своеоб­ разны, глубоки по содержанию, инте­ ресны, а главное — правдивы. Еф . Б е л е н ь к и й Б ГЛУБЬ НЕИСЧЕРПАЕМОЙ СОКРОВИЩНИЦЫ Г|ет пятнадцать назад появление * * первых «полнометражных» моно­ графий о творчестве советских писате­ лей — А. Н. Толстого, М. Шолохова — было событием. Теперь нет, пожалуй, ни одного крупного писателя, которому не было бы посвящено монографическое ис­ следование. Литературоведение пошло дальше, оно сделало предметом специ­ ального изучения отдельные наиболее значительные произведения советской литературы, от поэмы «Двенадцать», по­ явившейся на заре новой поэзии, до поэ­ мы «За далью — даль»—жемчужины по­ эзии наших дней, от первого романа со­ циалистического реализма «Мать» до «Поднятой целины» — крупнейшего ро­ мана последнего времени. Однако долго не было монографии о самой большой книге классика социалистической лите­ ратуры М. Горького «Жизнь Клима Сам- гина». Написано о «прощальном» рома­ не Горького много, добрый десяток дис­ сертаций защищен на материале горь­ ковской эпопеи, сказано немало интерес­ ного и умного. И все' же обобщающей работы не было. Книга П. Строкова «Эпопея М. Горького «Жизнь Клима Самгина»1 — первая — и, скажем сра­ зу, удачная попытка фундаментального исследования шедевра литературы после­ октябрьской эпохи. Необходимость такой книги ощуща­ лась давно. «Жизнь Клима Самгина» •— самая «трудная» из горьковских книг, самая сложная, интеллектуально-фило­ софская. Она требует от читателя высо­ кой культуры. Еще А. В. Луначарский заметил по этому поводу: «Культура здесь совершенно потрясающая. Некото­ рые говорят, что благодаря этому труд­ но следить за теми, кого Горький изо­ бразил, трудно о них судить, и не зна­ ешь, как их оценить». Выход из положе­ ния Луначарский предлагал такой: «Что ж, пусть каждый оценивает на­ столько, насколько может. Один человек черпает наперстком, другой черпает вед­ ром, но нельзя сказать, что море от это­ го должно стать лужей, потому что вы ничем, кроме ведра, не можете черпать». Разумеется, долг советского литерату­ роведения помочь читателю почерпнуть из «необъятного моря» как можно боль­ ше. Непревзойденная по силе анализа и яркости изложения статья самого Луна­ чарского с предельно кратким названи­ ем «Самгин» (1932 г.) была первым на­ дежным компасом в путешествии по страницам эпопеи, хорошо служившим не только широкому читателю, но и уче- ным-исследователям. Но статья эта, от­ носительно небольшая по размерам и написанная еще до опубликования пос­ ледней, 4-й, части романа, естественно далеко не исчерпывает его содержания и формы. Трудность овладения горьковским по­ вествованием связана не только с его «культурностью», но и со спецификой художественного метода эпопеи, который получил определение, как метод подчерк­ нутого объективизма. Горький, страстно ненавидя и любя, старательно маскиру­ ет свои симпатии и антипатии, заставляя читателя делать самостоятельные наблю­ дения и выводы. Ценность книги П. Стро­ кова в том, что она помогает читателю разобраться в сложной системе образов эпопеи. Автор убедительно обнажает партийный пафос книги, силу ее обличи­ тельной страсти, там, где изображается жизнь буржуазных индивидуалистов и декадентов с их «системами фраз», «па­ радами парадоксов», «мелкими мысля­ ми» и «пустыми душами», и силу любви там, где создается образ народа — глав­ ного субъекта истории. Безупречно ясны методологические позиции книги. Силу эпопеи автор видит 1 П. С т р о к о в . Эпопея М. Горького «Жизнь Клима Самгина». М. «Сов. писатель», 1962.