Сибирские огни, 1963, № 12

Н. ЯНОВСКИЕ СЕРГЕЙ ЗАЛЫГИН Широкий круг читателей узнал Сер­ гея Павловича Залыгина после появле­ ния его очерков «Весной 1954 года». О нем повсюду заговорили, он сразу вошел в число лучших очеркистов страны. Случайно ли так произошло? По-види­ мому. нет. Хотя С. Залыгин к этому вре­ мени был уже автором нескольких хоро­ ших рассказов, издал не одну книгу, по­ лучил весьма одобрительные отзывы чи­ тателей и критиков, именно эти очерки заставили читателя как-то по-новому взглянуть на все, что до того он написал. Дело здесь, видимо, в том, что в этих очерках С. Залыгин сосредоточил свое внимание на значительных, глубоко всех волнующих вопросах нашей действитель­ ности, затронул некоторые ее отрица­ тельные стороны, смело и остро обнажил назревшие в ней противоречия. В. Овечкин, как известно, первым в послевоенных условиях поднял большие и жгучие проблемы хозяйственной жизни страны. В цикле очерков «Районные будни» он страстно заговорил о пороч­ ном стиле руководства сельским хозяй­ ством, о формализме и бюрократизме, которыми были заражены руководители типа Борзова, и о людях, не только кри­ тиковавших борзовщину, но и активно отстаивавших иной метод, иной подход к делу. Критика недостатков в руководстве сельским хозяйством, прозвучавшая в очерках В. Овечкина, А. Калинина, В. Тендрякова и других писателей, была воодушевлена пафосом утверждения под­ линно социалистических преобразований в деревне. С. Залыгин, создав в очерках «Весной 1954 года» убедительные обра­ зы Башлакова, Пислегина, Фоминых по праву встал в ряды талантливых очерки­ стов, своевременно откликнувшихся на самые злободневные проблемы тех лет. В очерках С. Залыгин выступил как пи- сатель-гражданин, как зрелый художник, рисующий своих героев правдиво, емко, с исторической перспективой. В Башлакове, директоре МТС, глав­ ном герое очерков, С. Залыгин увидел тип руководителя, которому, собственно, и принадлежит будущее. Он не просто перечислил его добрые и полезные дела и не просто разъяснил существо его ме­ тода руководства людьми и хозяйством, он нарисовал Башлакова как характер, показал его человеческие качества, обус­ ловленные моральными нормами социа­ листического общества, вызвал к нему особенное чувство расположения и сим­ патии, иначе сказать, звал читателя идти за Башлаковым. От очерка нельзя ждать многосторон­ ности и многогранности в обрисовке дей­ ствующих лиц, тем не менее Башлакова мы узнаем и по внешнему виду, и по же­ стам, и по выговору, и по манере не на словах, а на деле отстаивать правоту сво­ их взглядов. И даже когда С. Залыгин сообщает нам какие-то ординарные сведения о нем, мы не перестаем ощущать его как лич­ ность, как характер: «Башлаков — кре­ стьянин, земледелец. Огромный, грубо­ ватый, упорный сибиряк. Видел я, как он ходит по оттаявшим пятнам зяби, ста­ новится на колени и загребает землю в горсть, чтобы рассмотреть, много ли со­ хранилось семян сорняков, как он вста­ ет, не отряхивая с колен землю, перехо­ дит на поле озими и огромной рукой ос­ торожненько выдергивает всходы ржи: как-то перезимовала, голубушка?» И не­ вольно в силу неуловимых ассоциаций через эти «загребает», «осторожненько» и «голубушка» мы видим этого челове­ ка, проникаемся доверием к нему и все остальное, пусть иногда сухое и инфор­ мационное, воспринимаем столь же не­ посредственно и живо. Однако наиболее полно Башлаков рас­ крывается в ходе столкновения со сво­ ими антиподами. Как Мартынов у В. Овечкина уже не может быть прими­ ренным с Борзовым, так и Башлакова нельзя представить в «одной упряжке» с Пислегиным или Шустовым, если они,