Сибирские огни, 1963, № 12

ный берег, мы, к большой своей радости, увидели развевавшийся над станцией вымпел Главсевморпути. По словам «потерпевших», они вовремя заметили беду, круто повернули к ближайшему берегу и успели выбраться на отмель. Но у них не было с собой не только продуктов, но даже спичек, чтобы развести костер. Поэтому оба всю ночь продрогли в лодке, а утром, несмотря на резкий ветер и крутые волны, двину­ лись домой. Вскоре произошла моя первая встреча с моржом. Вышло это так. Работая как-то на складе, я услыхал доносившийся из-за полуострова Сомнения странный скрипучий звук. Звук повторился еще раз и еще... Что бы это могло быть? Беру винтовку и пересекаю полуостров. Недалеко от мыса Опасного осторожно подхожу к обрывистому берегу и под крутым склоном вижу на гальке три огромные туши... Сразу и не сообразил, что это моржи. Заметив меня, один зверь поднял голову и, как мне показалось, яростно зарычал. Я вскинул винтовку и выстрелил в ши­ рокую разинутую пасть. Он сейчас же бросился в море, но я успел послать еще одну пулю. Оставляя за собой кровавый след, морж скрылся в волнах, а -за ним скользнули в море и два других... Утром Антонов на берегу залива обнаружил выброшенную волнами тушу убитого моржа. Это был хороший охотничий трофей. Впрочем,'к тому времени трофеев у нас и так накопилось много. Возвратив­ шись на Большую Землю, мы привезли с собой почти три десятка медвежьих шкур, сдали государству больше десяти бочек нерпичьего сала и несколько свя­ зок шкур морского зверя (главным образом нерпичьих). В ту пору наш залив был настоящим охотничьим Эльдорадо. Но дело не только в трофеях. Для нас, полярных зимовщиков, свежее мя­ со — это прежде всего прекрасное противоцинготное средство. Кроме того, охота на крупного зверя отлично укрепляет нервы, развивает чувство товарищества, воспитывает выносливость, выдержку, неблюдательность. Последние недели Холодный северо-восточный ветер держался недолго. Через неделю его сме­ нил привычный западный, и перед нами снова на десятки километров расстила­ лось чистое море. Я запросил Полярное управление о нашей смене. Управление ответило ра­ диограммой, из которой ничего нельзя было понять. А пока мы ломали над ней головы, пришло сообщение о вылете в Америку самолета под управлением Си- гизмунда Леваневского. Предстоящее событие снова взбудоражило нашу устоявшуюся жизнь,— до­ полнительные наблюдения, дополнительные сроки связи, нетерпеливое ожидание самолета... Правда, вскоре была получена радиограмма, что полет отложен, но перерыв длился недолго: следующая радиограмма извещала нас, что Леванев­ ский уже вылетел. Откровенно говоря, мы в те дни были порядком взволнованы: если во время перелетов Чкалова и Громова погода на нашем участке была плохая, то сейчас она никуда не годилась,— дул непрерывный ветер, по силе близкий к ураганному. — Не везет Сигизмунду,— то и дело говорил Вася Тарасенко.— В такую погоду не полетишь. Придется еще раз отложить полет. Но прогноз радиста не оправдался: Леваневский все-таки вылетел. Почти сутки Вася «шарил по эфиру», не покидая радиорубки. А затем на несколько минут появился в кают-компании, бледный, с воспаленными глазами, и растерянно бросил: — Связь с Леваневским потеряна.