Сибирские огни, 1963, № 12

— Знал, давно знал, что победа придет. Не знал — доживу ли. Значит, дожил. И теперь Драверт продолжает мечтать о новых метеоритах, как бы их ра­ зыскать, извлечь, изучить. Когда читаешь его письма, кажется, что они написа ны молодым, полным сил и энергии ученым. А ведь писал старый человек с по­ дорванным здоровьем. В сентябре 1945 года Драверт простудился и заболел сначала гриппом, по­ том воспалением легких. Болезнь протекала тяжело. Павла Константиновна не отходила от больного. Неделями не покидал друга доктор Петр Иванович Зар ницын. Но помочь больному было невозможно. 12 декабря 1945 года Драверт скончался... П о с л е с л о в и е В пЬследнее время мне часто приходится бывать в Метеоритном музее. (Соб­ ственно, такового у нас, к сожалению, нет. Коллекция Академии наук — од на из лучших в Европе, ютится в Минералогическом музее, в отгороженном от огромного зала закутке). Так вот всякий раз, когда я попадаю в этот закуток, всматриваюсь в метеориты — меня поражает их безмолвие. Камни — все немы. Но вот за тонкой перегородкой в этом же зале лежат наши земные минералы — они изучены подробно, известно и их происхождение, и время, и место рождения. Они светятся, переливаются всеми красками. И они не кажутся безъязыкими. А метеориты, закутанные в темную кору плавления — черны и немы. Несмотря на многочисленные исследования, о них известно еще далеко не все. И хотя ученые-метеоритоведы упорно вырывают у метеоритов одну их тай­ ну за другой, этих тайн не становится меньше. Небесные камни загадывают все новые и новые загадки. В музее под каждым камнем лежит этикетка — на ней название, дата по­ явления на Земле (падения), если, конечно, она известна, и тип метеорита. Но как это мало! Мне бы, например, хотелось, чтобы под каждым небесным камнем стоя­ ла фамилия человека, который разыскал его. Ведь поиски метеорита это очень часто полная приключений маленькая повесть — повесть об упорстве и муже­ стве, о преданности науке. Если бы мое желание исполнилось, под многими экспонатами коллекций стояла бы фамилия Драверта. Однако в метеоритных музеях подписей не делают. Однажды я спросила у крупнейшего советского ученого-метеоритоведа, президен­ та мелэдународного союза метеоритоведов Е. Л. Кринова,— почему не делают? Кринова, который сам разыскал многие из хранящихся здесь камней, мой вопрос удивил: — А разве это необходимо? И потом... Во-первых, не все фамилии нам известны. А во-вторых... Ну, в общем, для науки это не так уж важно. Ученые — люди скромные. Они не пишут свои имена под метеоритами. Они скупы на рассказы о себе. Вот почему мне захотелось написать о Драверте... Пройдет немного времени. Наши космические корабли достигнут других пла­ нет. Ученые смогут получать для своих исследований любое количество вещества Луны, Марса или, скажем, Венеры. Смогут сами слетать за ними или сделать заказ: «Прошу доставить столько-то килограммов вещества такой-то планеты...» Метеориты перестанут быть единственными кусочками космического веще­ ства на Земле. Что же будет тогда с коллекциями? Быть может, они потеряют свою ценность и их выбросят за ненужностью? Не думаю. Небесные камни оста­ нутся в музеях как памятники, рассказывающие о пути, по которому шло чело­ вечество к познанию Вселенной, повествующие о подвигах людей, смело втор­ гавшихся в неизведанное.