Сибирские огни, 1963, № 12

Хорошо, а как же сделать, чтобы раствор, — безотносительно к тому, что это будет за раствор, — не уходил из организма и выполнил если не часть, то хотя бы одну, главную обязанность крови из тысяч ее обязанностей? И что, соб­ ственно, считать главной ее обязанностью? Что? Снабжать клетки кислородом, вот что! Давайте рассуждать: что такое, в конечном счете, шок как не острая нехватка кислорода? Известно, что челове­ ческий организм способен сам вырабатывать очень многое из того, что ему нужно для жизнедеятельности. Но кислород, без которого невозможен обмен веществ, он получает только извне. Кислород? Погодите, погодите! Вот тут и возникла мысль, сама по себе не новая и, пожалуй, известная даже студенту-старшекурснику, но в данном случае поставившая все на места. А разве не ту же самую работу, что и кровь в нашем организме, выполняет в растениях хлорофилл? Паволоцкий еще раз перечитыва­ ет труды Тимирязева. Ну да, конечно, ведь еще Тимирязев обратил внимание на то, что не случайно структурной основой двух пигментов органического м и р а - гемоглобина крови и хлорофилла растений — служит одно и то же вещество: пор- фирин. Тимирязев не пошел дальше в исследованиях прямых связей между кро­ вью и хлорофиллом. Но это вовсе не означает, что их нет. Гемоглобин, соединение сложного белка — глобина с особым красящим ве­ ществом, содержащим железо, — гемом, — обеспечивает организм кислородом. А что делает хлорофилл? Поглощает солнечный свет, и благодаря этому проис­ ходит процесс так называемого фотосинтеза, превращения неорганического в ор­ ганическое. Углекислый газ соединяется с водой, и из этого соединения образу­ ются частицы крахмала или сахара. При этом часть кислорода освобождается. Значит, вот он где — источник кислородного питания крови! Сын Паволоцкого Василий, студент, увлекся проблемой, которой «заболел» и отец. Живут они вдвоем, живут по-спартански: две кровати, голый стол с лампоч­ кой на длинном шнуре, и полки, всплошную забитые книгами, среди которых не медицинские отвоевали себе лишь одну полочку. Вечерами сын и отец роются в книгах, спорят — иной раз до глубокой ночи, делятся сомнениями и догадками. И вот как-то однажды отец поделился трево­ гой: как же все-таки доказать маловерам, что хлорофилл, растворенный в крови, обогащает ее кислородом? Доказать так, чтобы это было просто и вместе с тем убедительно? Сын промолчал, а дня через три вечером позвал отца в студенче­ скую лабораторию: — Вот смотри, папа. Две банки. Выкачать из них воздух мне, правда, нечем. Но в том, что в них не будет поступать воздух, я уверен. Так вот под этой, левой банкой,— видишь? — сидит обыкновенная мышь. А под правой — мышь, кото­ рой я сейчас внутривенно ввел экстракт хлорофилла. Отец понял все! Они сидели рядышком и молча глядели на часы. Они мыс­ ленно отсчитывали секунды, минуты. Они знали, что произойдет. Но хотели убе­ диться в этом. Мышь в левой банке задохнулась через пятнадцать минут. Мышь в правой жила почти полтора часа. Откуда, если не из хлорофилла, получила она допол­ нительный кислород? Впоследствии этот опыт был повторен многократно, и каждый раз резуль­ таты были одинаковыми. «Если во врачевании ран, — думал Паволоцкий, — основные компоненты мази — хлорофилл и фитонцидные вещества — усиливали клеточное деление, то почему это не произойдет в крови?» Так, шаг за шагом, — вот теперь уже не шажки, а шаги, да еще какие! — шел ученый к своей цели: к созданию нового кровозамещающего препарата. Ра­ створ, предложенный им, имел, таким образом, еще одну чрезвычайно важную особенность: он не просто заполнял кровеносные сосуды — но и лечил, оздорав- ливал организм. На первых порах сразу же были ошибки.