Сибирские огни, 1963, № 12

Человеку сейчас пятьдесят второй год. До двадцати семи он учился: школа, институт, аспирантура. Потом — четыре года войны. А потом, когда, в сущности, и началась творческая, сознательная жизнь, время исканий и надежд, — все два­ дцать два года, день в день и ночь в ночь, были отданы одной теме, одному поиску. И вот теперь жизнь ставила перед неумолимым выбором: либо согласись, что ты прожил зря, впустую, либо утешь себя мыслью, что и ВАК не без греха, что и ей свойственно ошибаться, хоть она и Высшая... Был, правда, еще и третий выход: пожать плечами, сказать себе — ну что ж! Не присудили — так тому и быть. В конце концов дело не в ученой степени, не ради нее ты все эти годы бился... Да, конечно... Но дело и в степени, иначе для чего бы они существовали? Больше того: не только в том, что ты сможешь впере­ ди фамилии поставить: «доктор медицинских наук», — дело в признании резуль­ татов труда, которое стоит за каждым присуждением степени. В этом и заключа­ лось страшное: предстояло смириться с тем, что авторитетнейший научный орган, по существу, перечеркнул своим отказом все, что ты делал, чем жил, во что верил... Трагедия? Еще какая! А после этого нужно было ехать назад, к дальнему краю земли, где тебя всем институтом снаряжали 'в дорогу и где сейчас, наверное, только и разговоров, что о тебе. Ждут тебя как победителя, ни минуты не сомне­ ваясь в успехе: ждут врачи-энтузиасты, студенты — люди, отдавшие тебе все свои вечера, воскресные дни, праздники. Их никто не принуждал к этому: они по­ ступали так потому, что поверили тебе. Как же ты теперь посмотришь им в глаза?.. Он возвратился в гостиницу. Сосед, тоже командированный, блаженно по­ храпывал. А он присел к столу и в задумчивости перелистывал папки с материа­ лами. Шестьсот страниц диссертации... Решение двух крупных научных организаций о представлении его диссерта-, ции на рассмотрение ВАК: медико-биологического отдела Института эксперимен­ тальной медицины и кафедры Одесского мединститута. Постановление Объединен­ ного совета отделения биологических наук Академии Украины: просить Высшую аттестационную... Наконец, его собственная книга, он привез ее прямо с машины, еще пахну­ щую краской. На ее титульном листе значится: печатается по решению президиу­ ма Дальневосточного филиала Сибирского отделения Академии наук СССР и Уче­ ного совета Владивостокского медицинского института... Но на заседании ВАК было сказано почти напрямую: эклектика, знахарство. У вас авторское свидетельство? Ему цена — три копейки! Но тут я снова приказываю себе: стоп! Еще не садясь за письменный стол, ты дал себе слово, что будешь вести этот рассказ по возможности не отходя от беспристрастного изложения фактов, только фактов. Паволоцкий — из одержи­ мых, а они не терпят, когда их жалеют. Им это противопоказано. Значит, повествуй спокойно и объективно. 2. Что такое счастье? Объективно? Обещаю. Спокойно? Нет. Понимаете, нельзя, невозможно оста­ ваться бесстрастным, когда видишь вот такую вопиющую несправедливость и убе­ ждаешься, что чья-то недобрая воля снова и снова мешает разумному. Впрочем, по порядку. Да, так вот. Когда он защищал на том объединенном заседании в Киеве свою докторскую диссертацию, первым из официальных оппонентов у него был профес­ сор Борис Петрович Токин, известный ленинградский ученый, труд которого о фи­ тонцидных свойствах растений получил международное признание и был у нас от­ мечен Государственной премией.