Сибирские огни, 1963, № 11

— Так почему же... незачем... мне? — спросил Митька, не подни­ мая головы. — Я же не глупый и вижу, что я тебе... И вот я— сам... Ты это... понимаешь? — Понимаю, — тихо произнесла Ирина. — Ну... — А вот что... Хорошо, что раньше не пришел. Я бы ведь повери­ л а тебе... — А сейчас — не веришь разве? — А что сейчас! — повысила голос Ирина. —- Тебепотянулся на­ встречу цветок, а ты —под сапог его... — Как... под сапог? — Молчи! Все ты понимаешь! — уже сквозь слезы выкрикнула Ирина, отвернулась. Но тут же справилась с собой, заговорила спокой­ нее: — А потом... потом я до конца узнала, какой ты... какая душонка у тебя гадка я и мизерная. — Мелкая, может? — усмехнулся Митька, чувствуя, что опять мо­ жет взорваться его оскорбленное самолюбие. — Нет, мизерная. И тогда словно другим сапогом ты... Митька помолчал, обдумывая, как ее разубедить в этом. Но при­ думать ничего не мог и спросил: — И что теперь? — Ничего. Погляди, что там... под сапогами твоими... Митька поднялся... — Я и помру теперь спокойно, — проговорил вдруг Анисим.— По­ говорила, Иринушка, ты хорошо... — Значит. — все? — спросил Митька, шумно дыша.— И с концом? — Все, — по-прежнему не глядя на него, ответила Ирина. Только на улице Митька заметил, что вспотел, что от пота он весь мокрый. И только здесь, кажется, осознал до конца, что это ведь, соб­ ственно, ему — от ворот поворот... Он растоптал вынутую еще там, «у них», папиросу так, что от нее ничего не осталось. Он стремительно зашагал по улице, не видя ни встречных, ни поперечных... Опомнился он уже на краю деревни, сообразил, что идет не туда. Повернулся, побежал домой, схватил новый костюм, переоделся. — Куда ты, Митенька? — с беспокойством спросила мать. — Я ей покажу, я покажу! — закричал Митька, рассовывая в кар ­ маны деньги. — Я вот возьму и на калеке женюсь! Пусть тогда от з а ­ висти порычит. Митька не соображал, что говорит. Зато Степанида отлично сообра­ ж а ла и все понимала. —■И то, и то... — поспешно закив ала она. — Что — «и то»? — повернул к ней Митька взлохмаченную го­ лову. — Да, сказывают, вылечили ее, и рубцов... — А пусть хоть вся в рубцах! Пусть хоть страшилище страшное... Митька выскочил из дома, крупно зашагал на полустанок. ...В поликлинике Вера Михайловна встретила Курганова с некото­ рым удивлением. Затем сухо сказала : — Я думаю... теперь-то незачем. Нет надобности. — Нет есть! — решительно отрубил Митька. — Мне — есть! Пус­ тите, или... я сам. Вера Михайловна пожала плечами: — Что ж... пожалуйста. ...Елена Степановна л еж а л а в четырехкоечной палате, возле окна, и глядела в потолок.