Сибирские огни, 1963, № 11

— И вообще, сынок, — продолжал отец, — мы ее попробуем по­ том вернуть в деревню. Ты это знай на всякий случай... Ксеньке, действительно, было некогда, и Мишка «присматривал» за Никулиной один. ...Зина поднялась с кровати, поправила волосы и сказала: — А в бога я, Миша... Не знаю, в общем. Может, действительно запутали меня, а может, на самом деле верила. — Что — «на самом»?! Что — «на самом»?! — с горячностью д в аж ­ ды воскликнул Михаил.—Вера в бога—это... это... Я д аже не знаю, что это такое! Да нет таких сил в природе, которые могли бы человече­ ский разум... затуманить, что ли, сковать, запереть в каком-то ящике. «На самом» — не бывает. И богов никаких вообще нет. Ну ладно, когда- то люди верили— есть. Говорили — самый могущественный бог—Зевс. Но и этот всесильный бог ничего не мог сделать с человеком по име­ ни Прометей, с его гордым духом. Слушай, я тут недавно одну зам е ­ чательную поэму раскопал... Й вот, д аже у этого самого Зевса только и хватило сил, чтоб приковать Прометея к скале. И уж как не мучил он человека?! А Прометей все равно ему: ...Ты не сковал души моей свободной, Ты гордого не преклонил чела! — Это значит, гордого чела, гордой головы Прометея бог не в силах был склонить, — пояснил Мишка. — Понимаешь, Зина?! И — дальше: ...Моя рука в оковах замерла, Но вечных дум, но мысли благородной Вся власть твоя разрушить не могла. Где мщения отравленное жало? Где божий гром? Где молния небес?.. Твоих цепей для Прометея мало, — Я не гожусь в рабы твои, Зевес! ...И этот паренек стал каждый день провожать ее в суд и из суда. И все толковал, толковал о Прометее. Бывали минуты, когда Зине казалось, что Михаил со своим Про ­ метеем осточертел ей. И она тогда говорила в сердцах: неужели он не может хоть немного помолчать? Однажды утром в условленный час Мишкин стук в квартиру не раздался. Клавдия уже собралась, а Зина что-то медлила. — Чего же ты? Пойдем, — сказала сестра. — Я сейчас, ты иди... Зина подождала еще пятнадцать минут, еще пять. Стука не было. И ей стало нехорошо, тоскливо и как-то д аж е горько. Когда до начала судебного заседания осталось всего десять ми­ нут, она поняла, что Мишка вообще не придет. Она вышла из дома, сжалась, чувствуя себя беззащитной со всех сторон. И, глядя в зем­ лю, придерживая обеими руками платок под подбородком, побежала торопливо вдоль улицы. В течение всего дня она озиралась по сторонам, в надежде оты­ скать в просторном клубном зале, битком набитом людьми, добродуш­ но-восторженное, усеянное мелкими крапинками Мишкино лицо. Под вечер он все-таки попался ей на глаза. Увидев, что Зина смот­ рит на него, улыбнулся во весь рот, привстал и помахал рукой. — Что же ты, Миша... не зашел утром за мной? — спросила Зина, когда окончилось заседание. — Да мне показалось... что я тут со своими стихами тебе... — Нет уж, ты заходи, пожалуйста, — попросила она.