Сибирские огни, 1963, № 11

— И-и, милая! Вчера к вечеру такое размоталось! Демид-то р а з ­ говорился, прижатый. Будто Устин в какой-то Усть-Каменке... какую- то Полинку... невесту этого Смирнова... — Знаю уж про невесту. Я про самого редактора спрашиваю... — А Марфа, слух идет, из ума выжила. На все вопросы отвечает одно и то же: «А я почем знаю, что Пистимее нужно было? То Зинку Евдокии с Гликерией подкинь, то к Митрофановым сведи...». — Да-а... А Зинка-то... Вон что, оказывается, выделывали над ней!' Досталось девке приданое... — Так и Демид, что ли, у немцев служил? Ну что там, ты ж е только с Озерков? — Утром из коровника чистишь-чистишь, а в каком-нибудь углу, да останется... Так и на Земле... Не только Демид, но и Прокудин этот, и Свищев. Сегодня разговорились, милые, наперебой. Прокудин родом из Сибири, а тот, Свищев, на Украине где-то жил, в войну от эвакуации спрятался. Немцы пришли, он сра зу к ним... Сопляк еще был, а уж полицейским служил. Прокудин же рассказал, что после одного боя убитым притворился, чтоб в плен попасть. И тоже — живо ­ дером каким-то у них работал. — А старик Евдоким что там? — Это не старик, а... В смерти Анны, говорит, виновным себя не считаю. А не помри она — снова на мороз ее выставил бы, потому как бес в ней сидит. И во всех вас — бесы, бесы, бесы... Погубили С ер а ­ фиму святую! И — завопил что-то, псалом вроде, метаться по залу н а ­ чал, принялся у милиционеров оружие вырывать... Вот кто—с ума со­ шел, а не Марфа. В общем — для него уже суд, вроде, кончился, в психолечебницу увезли, для определения... — А Исидор? — Тот орет — сын мой, что хочу, то и делаю с ним. И с женой — тоже. А если отца тронете — я, говорит, после тюрьмы разыщу вас всех, и судей, и заседателей, на каждого особый нож припасу. Поэто­ му лучше к расстрелу приговорите. Все равно Христос придет. Он явится и воскресит. — Воскресит, жди подольше... Д аж е вон Демид, как почуял, что расстрелом пахнет, распустил слюни: смилуйтесь, всю правду р ас ска ­ жу. Что угодно дайте, только не смертную казнь. А уж он-то, поди, знает — воскресит или не воскресит. — Так что же он рассказал? — Многое... И что Фрол не убивал Марью... Это мы, говорит, ее с Филькой. И камень Филька над ней поднял и... глаза ей потом. Все, мол, так и было, как Фрол говорил. — Прямо камень с плеч... Я и то думаю — Фрол, конечно, такой- сякой, да не мог он эдак... — Да-а , дела... А все-таки — куда Пистимея с Юргиным... или как его на суде называли? Звягин Тарас? Куда они делись, все же? Неужели сгорели? Д а ее, саламандру такую, разве сожжет огонь... ...Суд приговорил Демида Меньшикова, Семена Прокудина и Ефима Свищева к расстрелу. Исидора Уварова за религиозное изу­ верство — к пятнадцати годам заключения. В отношении Евдокима суд вынес определение — поместить его в психиатрическую больни­ цу, а по излечении вновь рассмотреть его дело. Егору Кузьмину, учитывая его добровольное признание и чисто­ сердечное раскаяние, определили условный срок заключения — пять лет. И з-за давности лет, отсутствия состава преступления суд не счел возможным привлечь Фрола Курганова к ответственности.