Сибирские огни, 1963, № 11

его взглядом до самых дверей, незаметно перекрестилась и начала шеп­ тать молитву. Однако Устин, лежа на кровати, все увидел, услышал и мрачно усмех­ нулся. •— Господи, чего1ты?— сказала она. — Ничего. Ж р а т ь давай, — ответил Устин. Гремя заслонкой и чугунами, Пистимея не спускала глаз с председа­ тельского дома. Вот из него вышел Анисим... Затем показался сам Захар. Туг уж старуха, забыв о недочищенной картошке, просто прильнула к стеклу. Захар шагал по улице, направляясь, кажется, в сторону амбаров. Пистимея следила за ним, пока бьш> возможно. Затем набросила шален- ку и выскочила на улицу. Когда вернулась и, присев у окна же, на лавку, снова принялась за картошку, руки ее подрагивали. Картофелины часто выскальзывали, плю­ хались обратно в ведро с водой. — Ну, кто там куда направился?— все тем же насмешливым голосом спросил Устин.— С чего ты вдруг каждый след начала нюхать? Подпи­ рает, что ли? Пистимея со зла бросила теперь картофелину обратно в ведро сама. Но тут же подавила в себе эту секундную вспышку, продолжала свое дело. В ведро падали и падали длинные картофельные стружки. Устин все глядел и глядел на жену, чуть злорадно прищурясь. И тогда она промол­ вила: — Председатель это пошел... к Наталье. А ты еще... скалишься. — Ну и что с того? Он ко многим ходит. — Дурак !— в сердцах брякнула Пистимея. Но тут же прибавила с виноватым вздохом, жалобно:— Прости ты меня, господи. ■— Вот и дождался от тебя ласкового словца,— сказал Устин и от­ вернулся к стене. — Так ведь к Наталье, говорю, пошел. К Наталье... — A-а, пусть хоть к самому сатане. В голосе Устина были теперь усталость и безразличие. Пистимея дол­ го-долго глядела на мужа. Потом тихонько положила кухонный ножик, неслышно оделась, словно остерегалась, как бы не услышал муж, и побе­ жала в молитвенный дом. ...Вернулась она резко побледневшая. Устин лежал в прежней позе, словно неживой. Печь прогорела. Старуха пЬдкинула туда дров, внима­ тельно глядела, как они разгораются. В одной руке снова д ержа ла нож, в другой — картофелину.., • ' В избу заскочил Илюшка Юргин, закричал: — Слыхали, а?! В Ручьевке-то что приключилось! За х ар туда ука­ тил... — Тише, ты,— попросила Пистимея,— Вишь, спит Устин. Ступай, ступай... — То есть к а к — ступай,— удивился Юргин,— А я говорю — в Ручь­ евке-то... Ведь эдак, ежели что... и нас... Недаром же ты сказала вчера — будь под рукой... — Д а пошел ты отсюда!— крикнула Пистимея, заглушая его послед­ ние слова. И принялась выталкивать Юргина в сени. Устин, однако1, не спал. Он слышал, как в сенях жена и Юргин о чем- то долго разговаривали. Голоса то усиливались, то затихали. Но слов из- за свиста ветра з а окнами разобрать было1нельзя. Наконец, Юргин ушел, хлопнув дверью. Пистимея вернулась к печке.