Сибирские огни, 1963, № 11

— Известно, без причины в заднем месте не колет... — И вдруг Ани­ сим задал такой вопрос, какого З а х ар менее всего ожидал: — Ты Филь- ку-то Меньшикова помнишь? — Филиппа Меньшикова? — Ну да, ну. да... — заболтал старик торопливо бороденкой. — К ак же тебе не помнить. Плечо-то, говорю, перевязывал сам тебе. А только за меня ты пострадал, парень, меня к хвосту лошади привязать бы надо. Ведь это я Фильку-то... из ам б а р а тогда... •— Ты?!! — З а х а р отшатнулся от стола так, что затрещала спинка стула. Анисим невозмутимо посасывал потухшую трубку. — Значит — ты... пол в амбаре пропилил? — Ага, я это... — Та-ак, — усмехнулся Захар. — И куда же Филипп делся? Может, ты знаешь, где Меньшиков до сих пор живет-поживает? — Как не знать. В Светлихе вон. — Как... в Светлихе? — От непонятливый... И только тут З а х а р сообразил, что мысли его ударились, видимо, не в ту сторону. И спросил хрипло: — Ты... утопил его? — Да, выходит... — З а что? — Так Марью-то Воронову на утесе —- он ведь... — Откуда ты узнал, что он? — А узнал уж... Давнее дело, чего спрашивать. Дай -ка, что ль, чай­ ку погорячее. Аль остыло там? Большаков включил электрический чайник, принялся крутить па­ пиросу. — Ну — дела-а , — промолвил он, глотнув табачного дыма. — Так я думал — ваш-то суд еще засудит его, али нет, — сказал старик. — А тут уж надежно... — Как же ты его? — Дык что... все это просто было. Вы его связали — да в амбар. Ночью подошел я — милиционер-то, который охранник был у дверей, — спит. Аж ноздри от свиста рвутся. Приволок я лопату из дому да ножев- ку прихватил. Подрылся под амбар, пилить потихоньку пол начал. Филь­ ка сообразил, что к чему. Только думал, что Демид это. Когда увидал, что это я, д аж е недовольный,, вроде, стал: «А, это ты, Аниська... Не ждал». — Старик задашлялся от дыма Захаровой папиросы, однако сам чиркнул спичкой, разжег свою холодную трубку и продолжал: — А по- том-то что?.. Хотел я его там же, в амбаре... приколоть к полу. Да нет, думаю, пусть испытает, стерва... Выволок его на воздух. Он: «Ты руки мне развяжи». — «Успеется, — говорю, — топай быстрей к речке, к лод­ кам, спустишься вниз по Светлихе...» Согрелся чайник-то? Захар молча налил ему новый стакан. — Ну да... По дороге к речке почуял он неладное, все голову начал заворачивать: «Чего ты мне руки не развязываешь?»—«Не оборачивай,— говорю, — башку-то, не то лопатой вот снесу...» И поторапливаю его, потому что чудиться мне стало — крадется кто-то следом за нами... — Кто же это крался? — спросил Большаков, когда старик з а ­ молчал. — А жена его, Матрена, с дочкой. Спроси-ка сейчас у Натальи , она скажет, должно... если помнит. До лж н а бы помнить... Близко-то подхо­ дить побоялись, а закричать — тоже нельзя. Я с Филькой на лодку, они на другую... Плывут поодаль. Тут-то я их и разглядел. Ну, думаю, и черт 5. «Сибирские огни» № 11.