Сибирские огни, 1963, № 11

Понемногу «Христос» распалялся, проповедь его становилась все красноречивее. Не жалея слов, он расписывал блаженства загробной жи з­ ни. Люди, стоящие на коленях, начали рыдать. ...— Вижу, вижу в сонме ангелов святых, порхающих вокруг трона божьего, и душу причащающейся сегодня к великому братству нашему сестры Зинаиды. Но... что это? О, господи! Голубое сияние разливается во­ круг Зинаиды нашей! Это господь поворачивает к ней лик свой... Видан ­ ное ли знаменье?! И ведь до причащения святого... Голос «Христа» Григория дрогнул, умолк. И тогда завыли вокруг лю­ ди, поползли на коленях к Зине, протягивая к ней руки, закричали: — Знаменье! Знаменье!! Знаменье!!! Зина отшатнулась и, вся дрожа, прижалась к высохшему, жесткому, словно дерево, телу Евдокии. — Дура, ты не бойся... — зашептала старуха. — Радуйся, радуйся знаменью великому... Ведь — богородицей, значит, будешь... Д а что это медлит Христос наш! Ведь причащаться скорее надо... И действительно, Григорий заорал вдруг торопливо: — Причащать ее скорее! Скорее! С какого-то молодого парня сорвали рубаху, повалили его на пол вниз лицом, прижали голову и ноги. Рядом поставили миску с водой. Гри­ горий зачерпнул ладонью из этой миски, вылил на спину парня, и этой же ладонью протер смоченное место. Затем взмахнул бритвой, начертил на спине крест. Молодой сектант дернулся, его крепче прижали к полу. Кругом на коленях стояли «братья и сестры» и тягуче распевали псал­ мы. Гнусавое пение все нарастало. Григорий вынул из кармана серебряную столовую ложку и этой лож ­ кой так поддел надрезанную кожу, что отодрал ее. Кровь хлынула по спине, струйкой стала сбегать в граненый стакан. Когда стакан наполнился, Григорий опрокинул его в ту же миску с водой, поднялся. Парня перевязали. Григорий размешал воду с кровью, зачерпнул ложкой, поднес ко рту Зины. Она покорно глотнула теплую и противную розовую жидкость. И тут же ее, несмотря на какие-то там знамения, гру­ бо оттолкнула в сторону Евдокия, сама жадно протянула иссохший рот к ложке с христовым причащением. Потом и старуху оттолкнули... ...Прошло еще полгода. Зина отняла-уже сына от груди. По-прежнему с ним возились старухи, беспрерывно талдыча, что пора бы уже и окрес­ тить душу ангельскую, а не то разразится гнев господень. Однако Зина, хотя и не возражала против крещения, боялась почему-то его, все оття­ гивала. А тут отец подал на нее в суд. — Чего же это вы отцу родному не помогаете? — спросил у Зины ре­ дактор Петькин. — В суд старику пришлось обращаться. Стыдно, Нику­ лина... Да. • — Отдай, отдай ты им все, слугам проклятого узилища, — сказали в один голос старухи. — Богатство другое ждет тебя, невиданное... Где им понять. Порадеем, вот и облегчится душа. Собирайся... И Зина собиралась, радела. На этих раденьях после памятного «при­ чащения кровью христовой» к ней все относились ,с каким-то подобстра- стием, даже с заискиванием. Едва она появлялась, ей очищали лучшее место, когда уходила, ей услужливо накидывали на плечи пальтишко. Несколько раз ее одевал даже сам «Христос» Григорий. Зина чувство­ вала, что руки его, едва касались ее тела, вздрагивали. Да, на радения она ходила, но все это по-прежнему было ей противно. И, покинув молитвенный дом, она каждый раз, прислоняясь к дереву или