Сибирские огни, 1963, № 11

ждали , квартиры были давно распределены. Петр Иванович на минут­ ку закрыл глаза, представил, как весело вспыхнут вечером широкие окна, и его молчаливые пока комнаты наполнятся веселым гомоном, р а ­ достью, жизнью. Заметка называлась: «Для трудящихся». Что — для трудящихся? Дом? Конечно, не для бездельников — это всем ясно. Петр Иванович зачеркнул заголовок, написал новый: «Скоро вспых­ нут веселые окна». Вся вторая полоса была посвящена селу. Н а ней рассказывалось, в каких тяжелых условиях проходит зимовка скота. В каждой заметке чувствовалось, как отчаянно изворачиваются колхозники, чтобы р а с т я ­ нуть последние клочки сена до весенних дней, чтобы любой ценой сп а ­ сти скот... Н а самом видном месте была заверстана статья о благородном по­ ступке зеленодольцев, поделившихся с колхозом в трудную минуту се­ ном из своих личных скудных запасов. Третья и четвертая полосы были заполнены самым различным м а ­ териалом — тут была сводка о ремонте тракторов и прочих машин, кор ­ респонденция на школьную тему, критическая заметка о торговых р а ­ ботниках, фельетон о з ажимщиках критики, международный обзор и статья на антирелигиозную тему. Вечернее солнце заглядывало в оба окна. Петр Иванович сидел в простенке между ними и, прозрачные лучи, проливаясь справа и слева, падали на стол, высвечивали золотом весь его маленький, скромный ка- бинетик. Смирнов склонился над газетой, принялся вычитывать статью о по­ ступке зеленодольских колхозников. Материал этот с его слов написал заведующий сельхозотделом редакции. Конечно, надо было написать самому, но, приехав из Зеленого Дола, он три дня пролежал пластом. Где-то в середине статьи стояло: «Одним из первых благородную ини­ циативу колхозников поддержал бригадир Устин Морозов. Из своих личных запасов сена он привез на колхозную ферму два воза...». Написано, конечно, неуклюже, коряво. Д а в. этом ли сейчас г л а в ­ ное дело? «Одним из первых... поддержал...» Что он поддержал? Петр Иванович взял ручку, собираясь вычеркнуть фамилию Моро ­ зова. Но тут же задал себе вопрос — а почему? Правильно ли это бу­ дет? Ведь в том, что он услышал в колхозе на конюшне, что наговорил ему Устин Морозов по дороге из колхоза на станцию, он никак не мог разобраться. И все-таки... Быстро обмакнув перо в чернильницу, он вычеркнул из статьи упо­ минание о Морозове, вздохнул с облегчением. Но... теперь вспомнил вдруг состоявшийся четыре дня назад разговор возле конторы с Фро ­ лом Кургановым: «...— Можно написать заметку в газету, что ты в тяжелую для кол ­ хоза минуту добровольно привез на артельную ферму -три центнера сво­ его сена? Хотя, откровенно сказать, не очень хочется печатать такую заметку... — Не надо. — Почему? Может, где-то, кто-то хоть подумает о тебе с теплотой... — А мне, может, нравится, что обо мне с ненавистью думают? А мне, может, нравится, что меня не только не любят, а ненавидят? А мо­ жет, я легче дышу, когда знаю, что меня ненавидят? А?..» Фрол говорил это сперва тихо и раздумчиво, потом голос его з ву ­ чал все громче и громче, прорвалась в нем не то злость на самого себя, на весь мир, не то тяжелое, необъяснимое отчаяние...