Сибирские огни, 1963, № 11

себя... А только оно — что? Кабы я мог... Кабы кто знал, что в душе-то у меня... Вот ты, Захар , мысли чужие умеешь читать... — Не умею, к сожалению, — сказал З а х ар . Сказал затем, чтоб пре­ рвать Курганова. З а х а р чувствовал, почти видел, что каждое слово, прежде чем сорваться с перегоревших губ Курганова, словно вороча­ лось где-то внутри этого огромного, нескладного человека, долго пере­ катывалось, тяжелое и острое, как осколок гранита, царапая и раздирая самые больные места. Едва раздался возглас Большакова, Фрол дрожащими руками ух ­ ватился за спинку стула и присел на самый краешек. — Да, не умею, к несчастью, читать чужие мысли, Фрол, — продол ­ ж а л он, стараясь не глядеть на Курганова. — Однако, что у тебя в д у ­ ше происходит — понимаю, догадываюсь... Вот ты знал, что я о Кл ав ­ дии хотел поговорить с тобой... Знал, что не сладкий разговор будет — и все-таки зашел... Фрол молчал, склонив белую голову. — Запутался ты, Фрол, окончательно. Занесло тебя куда-то. И не­ сет все дальше, вглубь. Сам выбраться уже не можешь. И утонешь. В одиночку не выплыть. — Плакать, что ли, кто будет? — враждебно проговорил вдруг Фрол. — Жалко тебе меня станет? — Самого себя ты не жалеешь, — это я знаю, — сказал З а х ар . — Но... о Клавдии беспокоишься. Она ведь, ты понимаешь, вместе с тобой пойдет ко дну. Вот и зашел в надежде, не окажут ли помощь... Большаков, говоря все это, глядел теперь на Фрола, пытаясь пой­ мать его взгляд. Однако Курганов не поднимал головы. — Ну, что молчишь? — спросил председатель. — Так или не так? Фрол встал, повернулся к окну, почти загородив его все широкими плечами. — А может... не утонем еще. Счастье, что ли, нам заказано с К л аш ­ кой? Что с того, что я... чуть не вдвое старше ее? Десяток-другой еще по­ хожу по земле. Тоже — время... Нам для счастья — хватит... Фрол держался обеими руками за подоконник. Д ержалс я т ак креп­ ко, что пальцы его побелели. — А Степанида? А Митька? Ему тоже счастье не заказано. А если.. — Что — если? — обернулся Фрол. По лицу его шли багровые пят­ на. — Что ты учишь меня?! Ну... беспокоюсь о Клашке... И зашел... Вы­ слушал вот. Все правильно ты говорил тут! А к Клашке, если примет, , уйду, понятно?! Всю жизнь я делал не то, что хотел бы... Всю жизнь был один. А теперь нас будет двое! Двое!! Уйду! Что мне Митька? Что — Стешка?.. А-а... — Фрол взмахнул рукой и ринулся к двери. — Нет, стой! — воскликнул Захар , поднимаясь из-за стола. — Ага, все-таки взревел по-командирски!— тоже крикнул Фрол. — Ну, давай, послушаю до конца. Больше у нас с тобой, видно, все равно разговора никогда не получится. — Вот это-то и плохо, Фрол. — В голосе председателя было что-то такое, что обезоруживало Курганова. — Ну, когда-то были молодыми, зелеными... Но потом ведь повзрослели, поумнели маленько. Тебя, к то­ му же, война обкатала, вон, обучила. Всякого насмотрелся, поди, на фронте, узнал, почем ценится человеческая ненависть и человеческая дружба. И я думал — что бы там ни было раньше, но теперь-то уж сой­ демся, пойдем плечо к плечу. Та же война показала — плечо у тебя надежное... — Ты не был рядом со мной на войне. Так что, гляди, к а к бы не ошибиться в надежности.